Клодетт решила, что уже можно, и тихо спустилась по лестнице в столовую.

- Клодетт! Ты почему так вырядилась?

Эх. Не прокатило, думала Клодетт, поднимаясь обратно в свою комнату.

А вообще, конечно, мама, даром, что великая Донна Брам, в замужестве де ла Мотт, и умеет чуть ли не в лёгкую обратно запустить остановившееся сердце, и всё такое, но – при том слишком много времени уделяет тому, что подумают о ней другие. В первую очередь, свекровь, графиня де ла Мотт и декан факультета целителей, их с Филиппом бабушка. Ну и ещё разные посторонние люди. А её дети всё равно что она сама. Так что…

Нет, правда, какая разница, что на ней надето? Она ж не голая в академию собралась! Что значит – снять эту дурацкую юбку и куртку? Что значит – приличные люди так не одеваются? Что-о-о? Вот это платье? И чулки другие? И сумку взять вместо рюкзака? А что волосы, не надо трогать мои волосы, нормальные волосы! И так это вообще не я в зеркале, а дура какая-то в горошек! Ну, мама, погоди!

* * *

Профессор некромантии Жан-Александр де Саваж протянул руку супруге, профессору боевой магии госпоже Марион, и оба они шагнули из холла особняка на улице Сент-Антуан на площадь перед входом в главное здание Академии. Все остальные давно уже отбыли обычным образом, на машине – и Жанно со всем семейством, где сегодня первым номером – Жанно-самый-младший, уже почти первокурсник. И Тея с семейством – даже малыша Дамиана взяли с собой, пусть смотрит, что его ждёт, так сказала дочь. А им с Марион можно появиться перед самым началом, без них всё равно не начнут.

Ух, какая толпа-то сегодня, это после летнего-то затишья! Профессор здоровался с преподавателями и студентами, и Марион тоже здоровалась с преподавателями и студентами. С кем-то уже виделись после лета, с кем-то – ещё нет. Старшие студенты стояли кучками, первокурсники – тоже кучками, только с родными. Саваж поискал своих – на месте. Жанно, Авриль, Тея, Риккардо, и все дети – от героя сегодняшнего дня Жанно до самого младшего Дамиана, который скакал по газону вместе с двумя волшебными ящерицами – все трое то исчезают в тенях, то появляются обратно.

Неподалёку каменной глыбой возвышался – кто бы мог подумать – Луи де Роган. Точно, у него же младший сын поступил, вот он и явился. При нём были старшие дети – дочка и сын, оба выпускники-стихийники, вода и земля. Ещё есть огонь, девица-почти-выпускница, последний курс, тоже где-то тут, наверное. О, вон же она – ещё с парой девиц настраивают гитары. Наверное, будут играть гимн академии? А младший сынок стоял рядом с таким печальным видом, что Саваж ему посочувствовал. Явно хочет сбежать, но отчего-то не может.

Встретились и де Риньи, и младшие, то есть, тьфу, уже средние де ла Мотты, и ещё кое-кто. Ох, ну и внуки у Жака с Клодетт, загляденье просто! Мальчик поражал длинными, холёными, уложенными в идеальный хвост волосами, а девочка… три её косички были цвета платья, такие же синие, только не в горошек. И выбритые виски – тоже такого же синего цвета. Бедняге Донне прямо дурно делалось, когда ей на глаза попадался затылок дочери. Саваж от всей души посочувствовал девочке, потом подумал – это кому ещё нужно сочувствовать, он-то знает всё, что сегодня будет оглашено, а бедняга Донна – нет.

Посреди дорожки – журналисты, Саваж не разобрал, с какого канала. Ну да ладно, пресса – это хорошо. И тут, как тут Рене Кариньян – модельная внешность, два ведра харизмы и улыбка сверху, ходячая реклама факультета некромантии. В прошлом – сочетал карьеру модели с карьерой советника и телохранителя криминального авторитета, теперь вот завершает образование. Его супруга Жийона представляла собой другую типичную разновидность некроманта – суровую ледяную глыбу, умеющую справиться с задачей любой сложности. Это ей вчера сосватали анатомию для первокурсников, и она уже успела оформить все надлежащие бумаги, чтобы прямо завтра приступить.

Огромные двери распахнулись, и из прохладного полумрака зазвучала тихая старинная музыка – говорят, её исполняли едва ли не на открытии академии в самом конце шестнадцатого века, когда там кардинал Вьевилль её придумал. Де ла Мотт уже был на месте, стоял под красиво украшенной магическими огнями аркой – там место сбора преподавателей. Сейчас он поприветствует всех, и начнётся.

Студенты традиционно расположились полукругом по факультетам – от боевого до прикладного. Справа от ректора – боевой, затем все стихийники, их толпа. А с другой стороны – менталисты, целители, родные некроманты и прикладники – тех тоже толпа. В середине стояли первокурсники с родными. Саваж глянул – Теодоре удалось утихомирить Дамиана, он смирно сидел на плечах у своего отца и с восторгом озирал толпу сверху.

- Здравствуйте, уважаемые дамы и господа, самые компетентные в мире преподаватели и самые лучшие студенты! – начал де ла Мотт. – У нас сегодня торжество – мы принимаем в наше магическое сообщество первокурсников! Эти замечательные молодые люди успешно прошли все вступительные испытания и теперь готовы влиться в ряды наших факультетов!

Рёв, россыпь искр, магические хлопушки.

- И по традиции, мы начинаем с факультета боевой магии! Я приглашаю сюда профессора Марион де Саваж!

Ох, как завопили, захлопали и затопали, и не только студенты, тут и среди родственников студентов немало выпускников Марион! Саважу всегда очень грело душу внимание к его прекрасной, отважной и вообще бесподобной супруге.

Невысокая, с виду хрупкая, в зелёном костюме, напоминающем цветом полевую форму Легиона, Марион вышла и дождалась, пока установится тишина.

- Приветствую всех, - коротко кивнула она. – И с радостью пользуюсь данным мне правом назвать новых студентов моего факультета. Встречаем! Жан-Филипп де Саваж!

Ох, как приятно было это слышать! Хоть профессор и знал всё наперёд, но ему было необыкновенно радостно видеть старшего внука, изумлённого, обрадованного, и совершенно счастливого – пока он под вопли и аплодисменты шёл к Марион, получал из её рук студенческий значок на пиджак и студенческую карточку, и далее – к тому месту, где толпились студенты-боевики. Профессор был рад, горд и счастлив, а кто скажет, что назвали первым, потому что родня – тот дурак и не знает Марион, у неё такого не бывает, со своих она требует ещё посильнее, чем со всяких прочих.

Дальше Марион называла других парней – двоих друзей Жанно, и ещё кого-то, а под занавес усмехнулась и произнесла:

- И особенно приятно мне назвать ещё одно имя. На вступительных испытаниях этот человек показал упорство и желание идти к намеченной цели, а сил и возможностей у человека достаточно. Клодетт де ла Мотт!

Тишина, невероятная тишина. Ну да, девочки среди боевиков редки, если они, конечно, не из семьи Саваж, усмехнулся он про себя. А потом – невероятный счастливый визг.

Синеволосая девочка в синем же платьице в горошек, сжимающая в руках аккуратную сумочку, радостно подпрыгнула, бросила сумку в воздух, поймала и со всех ног бросилась к Марион. Хохот и аплодисменты – невозможно не порадоваться такому счастью. А пока девочка, вся раскрасневшаяся и довольная, шла к парням-боевикам, Саваж поймал взгляд, которым обменялись его супруга и дочь. Тея показала Марион большой палец, Марион улыбнулась – шагнула назад, и встала рядом с ним. И взяла его за руку. Он погладил ладонь дорогой супруги – да, сегодня у них очень счастливый день. Следующий наступит, когда Мари-Изабель станет первокурсницей, ещё через три года. Потом – выпуск Жанно. Потом – пойдёт поступать Оливье. Вообще нужно дожить до выпуска Дамиана. А ещё лучше – до выпуска первенца Кариньянов, того самого, который родится после Рождества.