Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чтобы угостить попрошайку, она выгребла из мешочка на поясе полпригоршни зёрен. Довольный Снежок вмиг слизал с её ладони лакомство и ускакал.
– Больше не отвлекай меня! – Лара опять склонилась над книгой. – «При превращении человека в животное он становится только тем животным, которое более всего подходит ему по духу. У всякого человека есть своя звериная суть. Люди с одинаковой звериной сутью чувствуют друг к другу необъяснимую тягу и часто сближаются. Заклинание для того, чтобы превратить человека в животное: ши-ги-шин-па-эр-дли-юх». Ши-ги-шин-па-эр-дли-юх? О, разница в заклинаниях всего в одну букву! – обрадовалась Лара, как вдруг ей в спину будто уткнулись два копья, а за ними обрушилась такая камнеподобная тяжесть, что она с криком полетела вперёд и упала на землю.
Когда Лара перевернулась на спину, над ней нависла бородатая козья морда.
– Козетта! Б… байстрючка…
Вероятно, увидев, как ловко сын выклянчивает у Лары овёс, коза решила последовать его примеру, но совершенно не учла свой вес. Встав на ноги и отряхнув юбки, Лара встретилась со взглядом жёлтых глаз, безмолвно требующих еды.
– Иди лопай – вон сколько травы! – Она раздражённо показала вокруг и поставила на ножки опрокинутый табурет.
Коза не возражала. Более того, на земле она нашла кое-что поинтереснее травы и принялась деловито жевать.
– Книга! Ах ты ж… Пошла вон!
Спасая колдовскую книгу, Лара забыла о своей обычной гуманности и хлопнула козу по лбу. Книгу-то коза бросила, но обиду не стерпела и, пригнув голову, нацелила на Лару рога.
– Бодаться вздумала, бесстыжая? – Та прикрылась табуреткой как щитом и, когда Козетта попробовала её боднуть, крепко упёрлась сиденьем во вражьи рога. – Пасёшь их, заботишься, а они ещё и бодают!
Наконец Козетта осознала тщетность своего гнева и отступила. Прогнав козу, Лара с волнением подняла книгу – одна страница была безбожно погрызена.
«Бабушка не простит! – омертвела Лара и захлопнула книгу, словно это могло спасти её от порчи. – А впрочем… она намедни хвасталась, что знает все заклинания наизусть. Даст бог, может, не заметит?»
Эта мысль её немного утешила, но неожиданно за спиной раздался перестук копыт, и тихий мужской голос сказал:
– Глядите, какая дивная пастораль.
Когда Лара поняла, что речь идёт о ней, то замерла, боясь обернуться. Снежок как раз уткнулся тёплым носом в её ладонь, и она еле сдерживалась, чтобы его не оттолкнуть.
– Барышня!
Книга выпала из ослабевших пальцев.
«Я? Барышня?!»
Лара медленно повернулась. Первое, что она увидела, – это копыта, а уже потом – сапоги со шпорами, панталоны, расшитые камзолы, перевязи, украшенные драгоценными камнями, широкополые шляпы со страусовыми перьями… Перед Ларой стояли три молодых всадника, которые, опасно переглядываясь, смотрели на неё. Один был стройным и изящным, второй – тощим и угловатым, а третий – плотным и коренастым.
«Одеты богато, а на вид мои ровесники. Наверное, сынки дворянские», – бегло оценила Лара, несмотря на страх.
– Простите, барышня… – начал один из них, самый красивый.
– Я?
– Ну не коза же ваша, – улыбнулся тот.
Остальные дружно засмеялись.
– Что вам угодно? – с пересохшим горлом спросила Лара.
– Скажите, милая аркадская пастушка[2], ваш ли это дом виднеется за деревьями?
Она нехотя кивнула.
– Мы страсть как утомились, а наши фляги, увы, опустели, – сказал красавчик. – Не изволите ли вы принести нам воды?
– И-изволю…
Лара не помнила, как зашла в дом. Бабушка ещё не встала, а кот дремал, развалившись на лавке. Наполнив ковш дрожащими руками, Лара в сомнении остановилась перед дверью. Чутьё бойко подсказывало ей не идти.
«Может быть, не возвращаться? Ох, там коза привязана… Ну не украдут же они её. Что за несносное утро!»
У её ног мяукнул Андреас, выражая полную готовность идти вместе с ней.
«Снежок!»
Вспомнив о любимце, Лара отважно толкнула дверь и направилась к всадникам. За нею мчался Андреас. Козлёнок, к счастью, был в безопасности – он мирно пасся рядом с матерью на другом краю луга.
– Ваша… вода. – Лара подошла к красивому шатену, который с ней говорил, и протянула ковш.
– Благодарю вас, барышня, – нежно отозвался он и сделал глоток.
Остальные хмыкнули. Андреас, сидевший на земле поодаль, с угрозой бил хвостом. Передав своим спутникам воду, красавец снова обратился к Ларе:
– Вы здесь одна живёте?
– Нет, с бабушкой, – честно ответила та.
– И больше никого?
– Никого.
Серые глаза юноши блеснули интересом.
– И не страшно вам в лесу жить?
– Н-нет, господин.
– А хотите, мы будем вас защищать?
Коренастый, который как раз пил из ковша, поперхнулся водой и, вытирая рот платком, с упрёком глянул на товарища.
– Защищать? – растерялась Лара. – Зачем?
– Потому что такую барышню наверняка кто-нибудь обидит, – улыбнулся красавчик.
– Благодарю, не стоит…
– Забирай! – грянул коренастый, кончив пить.
Лара протянула руку за ковшом, но под хохот друзей молодой дворянин швырнул его о землю. На мгновение она искренне поверила, что юнец уронил ковш случайно, и наклонилась за посудой.
– Думаешь, если к тебе господа любезно обратились, то ты сразу барышней стала? Рвань… – И грубиян натянул поводья, вынуждая своего коня взвиться на дыбы и поднять облако пыли.
«Ши-ги-шин…»
Лара отскочила, едва не угодив под копыта, хотя покрыться пылью всё-таки успела.
– Вот видите, барышня, а говорили – вас защищать не стоит, – ухмылялся красавчик.
«Ши-ги-шин…»
Андреас с рычанием бросился на лошадь коренастого грубияна, но Лара вовремя спохватилась и оттащила кота в сторону.
– И не наскучило вам с отребьем болтать? – вздохнул молчавший до той поры тощий юнец. – Поедем отсюда.
Трое дворянских сынков загоготали и уже повернули прочь, когда, не сводя с них глаз, Лара подняла холодную руку и с внезапной уверенностью произнесла:
– Ши-ги-шин-па-эр-дли-юх!
Всадники исчезли. А вот лошади почему-то остались.
– Где они? – опомнилась Лара.
Ответом было бравое «мия-я-яу» – трое мышат растерянно возились у ног лошадей, пока за ними не погнался Андреас. Мыши бросились в чащу леса, но чёрный кот от них не отставал.