«Найджел Лоусон, министр финансов, провел в эти выходные закрытое совещание с сотрудниками Казначейства, на котором была дана оценка угрозе его экономической стратегии, вызванная повышением процентных ставок и резким подъемом уровня безработицы».

Так, что еще новенького?

Закипает чайник. Вик заваривает крепкий чай, опускает в тостер два кусочка белого хлеба и поднимает жалюзи на кухонном окне, чтобы выглянуть в сад. Серое неприветливое утро, без признаков заморозков. По лужайке скачут белки, словно пушистые мячики. Напыщенные сороки бродят от одной клумбы к другой и жадно пожирают червяков, которые оказались на поверхности после вчерашнего вскапывания земли. На почтительном расстоянии от сорок прыгают дрозды, воробьи, малиновки и прочие птахи, чьих названий Вик не знает. Все эти существа чувствуют себя в его саду, как дома, хотя до центра города всего километра три. Однажды утром, совсем недавно, из этого самого окна он видел проходившую мимо лисицу. Вик постучал в стекло. Лисица остановилась и на мгновение повернула голову в его сторону, как будто спрашивая «Тебе чего?», а потом неторопливо пошла дальше, помахивая пушистым хвостом. Вик давно пришел к выводу, что английская дикая природа поумнела и перебралась в город, где прожить существенно легче. Здесь нет мышеловок, пестицидов, охотников и спортсменов, зато полным-полно набитых всякой снедью мусорных баков и домохозяек наподобие Марджори — мягкосердечных (или с размягчением мозга), которые выбрасывают объедки прямо в сад, обеспечивая зверье бесплатным питанием. Природа переселилась поближе к людям, чтобы жить за их счет.

Вик уже съедает два тоста и приканчивает третью чашку чая с первой утренней сигаретой, когда в кухню шаркающей походкой входит Марджори. Она в халате и шлепанцах, бигуди обмотаны платком, круглое бледное лицо припухло от сна. В руках у нее только что полученная «Дейли Мейл».

— Куришь, — говорит она покладисто и в то же время укоризненно, заменяя одним-единственным словом долгий, хорошо знакомый им обоим спор. Вместо не менее хорошо знакомого возражения Вик что-то бурчит и смотрит на кухонные часы.

— Не пора ли Сандре и Гэри вставать? На Реймонда я не стану тратить силы.

— Гэри сегодня не идет в школу. У учителей забастовка.

— Что? — возмущенно переспрашивает Вик, и его злость на учителей каким-то образом проецируется на Марджори.

— Это профессиональное действие, или как они там его называют?.. В пятницу Гэри принес уведомление.

— Ты хочешь сказать «профессиональное бездействие»? Ты заметила, что учителя никогда не стоят в пикетах, под дождем или на морозе? Они отсиживаются в теплых учительских и что-нибудь жуют, а дети тем временем остаются дома — валять дурака и хулиганить. Это не называется действием. И это не профессионализм. Только устраивают шумиху и говорят красивые слова.

— Ну… — успокаивающе произносит Марджори.

— А Сандра? В ее колледже тоже «профессиональное действие»?

— Нет, просто мы идем к врачу.

— Что там у нее случилось?

Зевнув, Марджори уклончиво отвечает:

— Ничего серьезного.

— А почему она не может пойти сама? В семнадцать лет девица должна быть в состоянии сходить к врачу, чтобы ее при этом не вели за ручку.

— Я не пойду в кабинет, если она меня не позовет. Просто подожду.

Вик с подозрением смотрит на жену.

— И после этого вы не собираетесь пройтись по магазинам?

Марджори заливается румянцем.

— Ну, ей бы нужно купить туфли…

— Ты идиотка, Марджори! — взрывается Вик. — Балуешь ее сверх всякой меры. У нее на уме только шмотки, туфли и прически. Как ты думаешь, что за оценки будут у нее в аттестате?

— Не знаю. Но если она не захочет поступать в университет…

— И что же она тогда захочет? Каковы сейчас планы на будущее?

— Она подумывает о профессии парикмахера.

— Парикмахера! — повторяет Вик, вкладывая в это слово как можно больше презрения.

— Она ведь привлекательная девушка. Почему бы ей не получать удовольствие от красивой одежды, пока она молода?

— Иными словами, почему бы тебе не получать удовольствие, наряжая ее. Марджи, ты же обращаешься с ней, как с куклой. Правда ведь?

Вместо ответа Марджори возвращается к вопросу, заданному чуть раньше.

— У нее не все в порядке с месячными, если хочешь знать, — говорит она, словно обвиняя Вика в излишнем любопытстве, хотя сама прекрасно знает: гинекологические откровения — последнее, что его интересует, особенно в эти утренние часы. Несовершенство женского организма всегда было для него пугающим и вызывающим дискомфорт. Женские кровотечения, опухоли, а в особенности болезненные хирургические операции — выскабливание матки, удаление пораженных вен, ампутация груди, — даже упоминание о таких вещах вызывало у него дрожь и тошноту. Недавно этот список пополнился менопаузой: приливы, маточные кровотечения и какое-то совсем уж неприличное «опухание». — Думаю, он пропишет ей таблетки, — говорит Марджори, наливая себе вторую чашку чая.

— А?

— Чтобы наладить менструальный цикл. Думаю, доктор Робертс пропишет Сандре таблетки.

Вик снова бурчит, но на сей раз как-то неопределенно и неуверенно. У него возникает подозрение, что женская половина их семьи что-то замышляет. А что если истинной целью похода к врачу является подбор противозачаточных препаратов для Сандры? С одобрения Марджори. Он бы этого не одобрил. Неужели Сандра живет половой жизнью? Это в семнадцать-то лет? С кем? Только бы не с тем прыщавым подростком в плаще из запасного комплекта военного обмундирования. Как, кстати, его зовут? Ах да, Клиф. Господи, только бы не с ним. И не с кем-нибудь другим. Вик тут же представляет себе, как его дочь занимается любовью: белые коленки разведены в стороны, на девочке лежит темная тень человеческого тела. Виком овладевают ярость и омерзение.

Поверх края чашки Марджори сверлит мужа полными слез глазами, призывая продолжить разговор о Сандре, но Вик избегает этого. Не сегодня утром, когда впереди столько работы. По правде говоря, лучше вообще никогда. Обсуждение интимной жизни Сандры сразу перейдет в обсуждение их собственной интимной жизни, а точнее, ее полного отсутствия, а Вик предпочитает избегать этой темы. Пусть спящая собака продолжает спать. Вик сверяет показания кухонных часов с наручными и встает из-за стола.

— Поджарить тебе кусочек бекона? — спрашивает Марджори.

— Нет, я уже поел.

— В такое холодное утро лучше съесть горячий завтрак.

— У меня нет времени.

— Почему бы не купить микроволновку? Тогда я смогу мгновенно приготовить тебе бекон.

— А знаешь ли ты, — говорит Вик, — что девяносто шесть процентов микроволновок мира сделаны в Японии, Тайване и Корее?

— У всех наших знакомых они уже есть, — сообщает Марджори.