— Не подслушивай! — Колин включил радио на полную громкость, и в комнате зазвучал джаз из Нового Орлеана. — На вот, слушай лучше приличную музыку, а не то, как подростки тайком договариваются провернуть незаконное мероприятие.

«Так ходила Мэйзи в лондонский ночной клуб или нет?» — думала Броуди. Ей очень хотелось взять в руки мобильный телефон и все выяснить, но здравый смысл подсказывал, что делать этого не следует. Как ни грустно признавать — откровенно говоря, у нее сердце разрывалось при мысли об этом, — но придется дать дочери возможность идти по жизни своей дорогой.

Итак, Броуди не стала будить Колина, а, надев шлепанцы, накинула на плечи халат и направилась вниз. Небо было водянисто-серым, и угадать, что принесет с собой грядущий день, было решительно невозможно, а вчерашний прогноз погоды они пропустили. Броуди приготовила чай, поставила приборы на поднос и отнесла их в гостиную. Там она включила торшер и удобно устроилась в уголке дивана.

На буфете, стоявшем у противоположной стены, выстроились многочисленные фотографии. Здесь были снимки, сделанные на свадьбе Колина и Броуди, а также фотографии детей, с момента рождения и до настоящего времени. Мэйзи на всех снимках кривлялась или улыбалась от уха до уха, тогда как Джош, их сын, и в двадцать лет сохранял серьезность, присущую ему с детства. Когда он уехал в Норвичский университет, Броуди, естественно, расстроилась, но при этом ничуть не волновалась. Джош был достаточно благоразумен, чтобы не влипнуть в неприятности; к тому же он сразу же нашел себе подработку в супермаркете. Сейчас он учился на последнем курсе и за все время учебы ни разу не попросил у родителей денег. Броуди не сомневалась, что Мэйзи будет регулярно обращаться к ним с подобными просьбами.

Наконец взошло солнце, и женщина посмотрела в окно на сад. Аккуратная лужайка была усыпана опавшими листьями. Как только Колин их заметит, он сразу же возьмется за метлу. Садик был предметом его радости и гордости, впрочем, как и дом, жена и дети. Колин преподавал английский в школе в самом центре города, обожал свою работу и, похоже, был вполне счастлив и доволен жизнью. Броуди не могла припомнить, чтобы он когда-либо желал чего-нибудь такого, чего не имел или не мог получить. Недавно муж приобрел «триумф спитфайр» 1974 года выпуска и теперь с восторгом предвкушал, как приведет коллекционный автомобиль в надлежащий вид.

«Быть может, и мне стоит подыскать себе работу?» — спросила себя Броуди. До сих пор ее полностью устраивала роль жены и матери, она посвящала семье все свое время без остатка. Она найдет себе что-нибудь интересное, на неполный рабочий день. В конце концов, с компьютером она управлялась вполне сносно.

На лестнице послышались шаги, и в гостиную спустился Колин. Он был босиком, в потертых джинсах и футболке. Муж выглядел таким юным и привлекательным, что у Броуди перехватило дыхание.

— Ага, вот ты где! — радостно воскликнул он. — В чайнике осталось для меня что-нибудь?

Броуди взяла в руки чайник и легонько встряхнула его.

— Чаю полно, но тебе придется принести себе чашку… Я думала о том, что мне стоит подыскать себе работу, — сообщила она, когда муж вернулся. — Что-нибудь на неполный рабочий день.

— Мой тебе совет — отдохни немножко для начала, любимая, — сказал Колин, как будто она сутками напролет гнула спину в прачечной или рубила уголь в шахте. — Не спеши, прогуляйся по магазинам, пообедай в ресторане со своей мамой. Потрать немножко денег, которые приносит тебе дом. — Много лет назад, когда мать Броуди переехала в новую квартиру, она подарила дочери — своему единственному ребенку и наследнице — особняк под названием «Каштаны» в районе Бланделлсэндз. С тех самых пор он сдавался внаем.

— Вот что я тебе скажу. — Колин хлопнул в ладоши. — Давай-ка заскочим в кафе по дороге на Саутпорт[2]. Там подают роскошный завтрак. А мессу оставим на потом. Да, кстати, я хотел бы заглянуть к своим родителям и узнать, удалось ли матери сохранить рассудок после того, как отец просидел дома уже целых две недели. — Несносный, вздорный папаша Колина совсем недавно вышел на пенсию, чего изрядно страшилась его супруга Эллен. — Но прежде всего, — заявил Колин, — я сейчас выйду на улицу и подмету опавшие листья.

Через несколько минут Броуди смотрела, как он приводит в порядок сад. Колин что-то напевал, но она не могла разобрать мелодию. Откровенно говоря, его предложение насчет второго медового месяца показалось ей весьма заманчивым. Пожалуй, как только она привыкнет к отсутствию Мэйзи, все вернется на круги своя и жизнь вновь станет прекрасной и удивительной. Или, по крайней мере, настолько прекрасной и удивительной, насколько это вообще возможно. Стремление к совершенству свойственно человеку, но ожидать его было бы… несколько самонадеянно.

Пасхальное воскресенье 2005 года

Ванесса сидела на диване в доме своей матери и составляла какой-то список.

— Что это ты делаешь? — недовольно нахмурившись, поинтересовалась ее сестра Аманда.

— Это по работе, — пробормотала в ответ Ванесса, думая о своем.

— Ради всего святого, Вэнни, ты сегодня выходишь замуж! А в день собственной свадьбы не работает никто.

— А я работаю. — Ванесса перевернула страницу и продолжала невозмутимо писать. — Это список людей, у которых необходимо будет взять интервью завтра, в Пасхальный понедельник. — Ванесса работала на радио «Сирена», устраивала импровизированные встречи с местными знаменитостями, звездами и звездочками, которые в нужный момент оказывались в Ливерпуле. Это была работа, которую она любила всей душой.

— Но с завтрашнего дня у тебя начинается медовый месяц и ты отправляешься в свадебное путешествие, — растерянно запротестовала Аманда. — Почему это должно тебя волновать?

— Список предназначается для Клэр Джонсон; она приглашена на нашу свадьбу. — Ванесса закончила писать и поставила внизу страницы размашистую роспись. — Во время моего отсутствия Клэр будет выполнять мою работу — и я хочу, чтобы она была сделана хорошо.

Аманда непритворно содрогнулась:

— Не хотела бы я на тебя работать, сестричка.

С деланной строгостью Ванесса изрекла:

— Если работа стоит того, чтобы ее делать, она должна быть сделана хорошо.

В комнату вошла их мать. На ней был чудесный брючный костюм из синего шелка, впечатление от которого портили массивные домашние шлепанцы, отороченные мехом и украшенные вышитыми тигриными мордочками.

— Ты говорила так, когда была еще совсем маленькой, — заявила она. — Мне так хотелось ударить тебя по твоему маленькому самодовольному личику, но я все-таки никогда не позволяла себе этого. — И она ласково улыбнулась обеим дочерям.

— Держу пари, ты берешь с собой ноутбук, — сказала Аманда.

— Действительно, беру. — Ванесса явно не видела в этом ничего предосудительного. Они с Уильямом жили вместе вот уже три года. Так что занятия любовью, пусть даже в новом статусе, вряд ли можно было счесть чем-то необычным. — Я беру с собой ноутбук на тот случай, если у меня возникнут какие-то новые идеи, чтобы я могла ими воспользоваться.