(Однако если причина должна иметься у всего, откуда мог взяться этот не имеющий причины источник всех причин?)

У данного софизма прославленная история — он встречается, среди многих прочих авторов, у Аристотеля и Фомы Аквинского, хотя они и не опознавали его как софизм. У него множество лиц. «Ничем не обусловленный источник причины» может стать «первопричиной» или даже «перводвигателем»; его можно переформулировать многими словами, но ошибка будет всегда.

Попытки сделать божественное существо допустимым исключением из основного утверждения, как правило, являются спорными или же опровергают аргумент, что «всё во вселенной должно иметь причину вне себя…». Замысел, очевидно, заключается в том, чтобы поместить причину всех вещей вне универсума, следствие чего она не будет требовать причины для собственного существования. К сожалению, такая переформулировка имеет несколько изъянов.

1. Новая версия более сложна и ее истинность не очевидна.

2. Вселенная не находится во вселенной, она и есть вселенная.

3. Всё во вселенной — и есть вселенная.

Это позволяет нам интерпретировать первую строку как: «У вселенной должна иметься причина вне ее самой». Если мы начинаем с такого предположения, неудивительно, что мы никак не можем его доказать.

В обиходе существует множество более простых вариаций этой ошибки, и каждая из них содержит в основе все ту же непоследовательность, при которой предпочитаемый ответ оказывается единственным допустимым исключением.

На сколько бы шагов назад ты ни смотрел, у каждой вещи где-то есть начало. Началом всего является Бог.

(Предполагается, что у него самого начала не было.)

Ничто не может продолжаться вечно. Должен существовать Бог, с которого все началось.

(Он, разумеется, продолжается вечно.)

При использовании этого софизма в качестве полемического приема вы должны иметь в виду три вещи. Во-первых, чем большее расстояние разделяет ваш начальный посыл и заключение, тем меньше вероятность, что аудитория заметит противоречие. Во-вторых, говорящему часто позволяется высказывать утверждения касательно «всех», которые, однако, не применяются к нему самому. В-третьих, у вас будет больше шансов на то, что софизм останется незамеченным, если вывод касается вещей, которые обычно допускается наделять исключительными свойствами.

Никогда не верьте тому, что люди говорят о патентной медицине, они все лгут. Вы знаете, что я прав, а значит, поверите мне и когда я скажу вам, что вот это мое змеиное масло — самое замечательное…

(Поистине замечательно.)

Стандартное трехчастное построение, называемое силлогизмом, состоит из двух предпосылок и вывода; в предпосылках излагаются доказательства, а заключение выводится из них. Если оба посыла являются отрицательными, из них не может быть выведено допустимое заключение и такой софизм называется ошибкой исключающих предпосылок.

Разнорабочие не бывают пекарями, а пекари не бывают рыбаками, следовательно, разнорабочие не бывают рыбаками.

(Рассуждение кажется довольно невинным, однако логика здесь еще более скользкая, чем рыбацкие сапоги. Если бы мы, например, вместо слова «рыбаки» вставили словосочетание «уклоняются от налогов», то вывод звучал бы как «разнорабочие не уклоняются от налогов», что, как всем известно, неправда. Ошибка кроется именно в двух отрицательных предпосылках.)

Источник подобного ошибочного умозаключения достаточно ясен. Наше трехчастное построение соотносит друг с другом два предмета посредством связи, которую каждый из них имеет с неким третьим предметом. Если обе предпосылки являются отрицательными, то все, что нам говорится, это то, что указанные два предмета полностью или частично лежат за пределами действия третьего предмета. Это возможно в любом случае, как бы они ни соотносились друг с другом, а значит, насчет такой связи не может быть сделано никакого вывода:

Некоторые пивовары не идиоты, а некоторые идиоты не богаты — следовательно, некоторые пивовары не богаты.

(Вы когда-нибудь слышали о бедном пивоваре? Если имеются два отрицательных утверждения, то небогатым идиотам нет необходимости быть теми же самыми идиотами, среди которых не встречается пивоваров. Если вы уже запутались в этих соображениях, запомните хотя бы две вещи: две отрицательные предпосылки не доказывают ничего, а все пивовары — богатеи.)

Эта ошибка встречается часто, так как некоторые люди искренне верят, что если некая группа исключена из некоего множества, а это множество, в свою очередь, исключено откуда-то еще, то первая группа будет также исключена из этого третьего. Если Джон не может стать масоном, а масонов не принимают в загородный клуб, кажется вполне допустимым предположить, что у Джона нет никаких шансов быть принятым в загородный клуб. Хотя, разумеется, поскольку масонов в него не принимают, у Джона на самом деле шансов гораздо больше — ведь он не масон.

Те, кто любит пудинг, не бывают тощими, а некоторые курильщики не едят пудинг, следовательно, некоторые курильщики тощие.

(Многие из нас не любят пудинги, однако два отрицательных утверждения относительно них ничего не скажут нам о курильщиках. Если курильщики действительно тощие, это с тем же успехом может быть из-за беспокойства, вызванного предупреждениями о вреде курения, или из-за того, что после покупки сигарет у них не остается денег на пудинги.)

Если вы хотите воспользоваться приемом исключающих предпосылок, вам следует подобрать такие отрицательные утверждения, чтобы их истинность не вызывала сомнений у аудитории. В таком случае, когда вы станете подсовывать людям внешне убедительный вывод, они будут думать, что вы его доказали. Едва ли вы сумеете многого добиться, если начнете с заявлений наподобие «работники муниципалитета не бывают ленивыми», однако попробуйте заменить их такими, которые не будут выходить за рамки опыта вашей аудитории. Используйте очевидные банальности вроде «грузчики никогда не бывают осторожными».

Ложное обращение случается, когда мы из утверждения, что все кошки — животные, выводим дополнительное заключение, что все животные — кошки. Такое обращенное утверждение, которое получается, когда меняют местами подлежащее и сказуемое, субъект и предикат, в каких-то случаях оказывается верным, а в каких-то ложным. Если конечное утверждение оказьтается недопустимым, такое высказывание называют ложным обращением.

Все крысы — четвероногие животные, а следовательно, все четвероногие животные — крысы.

(Как несложно заметить, данное утверждение ложно. В других ситуациях это увидеть оказывается труднее.)

Некоторые из смертных существ не являются кошками, следовательно, некоторые кошки не являются смертными существами.

(Было бы замечательно, если бы факта наличия существ, не являющихся кошками, оказалось достаточно, чтобы утверждать наличие бессмертной породы кошек.)