Оценив подлетное время и лихость маневра, я задумался, кто же сейчас занимает кресло пилота и почему этот кто-то до сих пор не открыл огонь, но секундой позже это стало неважно.

Так и не начав стрелять, и даже не попытавшись притормозить, как и первый болид, «Ястреб» рухнул на остатки Де-Мойна в доброй полусотне метров от «тарантула». А потом взорвался его ходовой реактор, и новый взрыв, в разы мощнее всех предыдущих, поглотил и обломки корабля, и танк скаари. И вот уже огненная стена накатывает на меня, а ударная волна подхватывает сотни килограммов боевого железа, в которое я облачен, и тащит по земле только для того, чтобы через несколько десятков или сотен метров впечатать меня спиной в ствол дерева.

Костюм сработал на пределе возможностей и компенсировал удар, что не помешало мне приложиться затылком о внутреннюю часть шлема и на какое-то время потерять сознание.

Генри Холден, человек-загадка, который в далеком двадцать первом веке выдавал себя за агента британской разведки, а ныне оказался сотрудником СБА, что тоже довольно круто, откинулся на стуле и потер челюсть, в которую несколько секунд назад врезался мой кулак.

Бил я из положения сидя, да еще и пришлось тянуться через весь стол, так что удар получился не самый сильный. Холден даже не рухнул на пол вместе со своим стулом и ничего себе не сломал.

А жаль.

— Рука не болит? — участливо поинтересовался Холден.

— Нет.

— Ну и хорошо. — Он хлебнул кофе. — Признаю, я это заслужил. Перебрал со спецэффектами и готов признать, что мое чувство юмора иногда просто не знает границ.

— Тогда давай еще раз и с самого начала, — сказал я. — Кто ты такой, откуда ты взялся и что ты тут делаешь? И без чуши про футбол, «Звездные войны» и темную сторону силы, если можно.

— Звездные войны — это то, что ждет нас в ближайшем будущем, — сказал Холден. — По счастью, пока ни одна из сторон не обладает Звездой Смерти,[2]но не факт, что оно так и останется. Визерс считает…

— Ты знаешь Визерса?

— Конечно, я знаю Визерса. Я на него работаю. Он ведь велел тебе отправиться сюда и дождаться, пока на тебя не выйдет кто-то из СБА. И вот я здесь. Вуаля.

— Доказательства?

— Мы оба под прикрытием, какие тут могут быть доказательства? — сказал Холден. — Если тот факт, что я знаю о вашем с Визерсом разговоре на борту «Устрашающего» и твоем небольшом рейде на Тайгере-5, не послужит для тебя убедительным аргументом, то я уж и не знаю, как тебе что доказывать.

— Значит, двадцать первый век, Белиз…

— Подумай сам, — предложил Холден. — СБА курировало темпоральный проект с самого начала, я родился в этом времени, Алекс, и мы встретились с тобой в прошлом, потому что меня в это прошлое отправили. А теперь я вернулся. Точнее, вернулся-то я не теперь, а чуть раньше, аккурат перед тем, как темпоральный проект пошел вразнос.

— Значит, на самом деле тебя не подвергали неоднократному тотальному ментоскопированию? — уточнил я.

— А я похож на идиота?

— Немного, — сказал я. — Но это в пределах нормы.

— Ну и чудненько, — кивнул Холден. — Полагаю, у тебя еще много вопросов, и нам нужно обсудить наши дальнейшие планы, но я бы предпочел делать это не здесь. Так что допивай свой кофе, и пойдем прогуляемся по пляжу.

— Снаружи жарко.

— И поэтому там безлюдно, — согласился Холден. — Можешь считать меня параноиком, но я предпочитаю обсуждать важные дела на свежем воздухе, и чтоб прилегающие ко мне территории простреливались метров на двести в любом направлении.

— Не опасаешься, что нас могут подслушать со спутника?

— Мы будем говорить по-английски, — сказал Холден, с легкостью переходя на мертвый язык. — Если ты его не забыл, конечно. А, извини, я перепутал. Ты же никогда ничего не забываешь.

Холден не ошибся.

На пляже было жарко и безлюдно, в поле зрения обнаружились только двое загорающих и один купальщик, и до каждого было куда больше двухсот метров.

Холден посмотрел на небо, словно пытался рассмотреть пролетающий над нами спутник, поправил солнцезащитные очки и расстегнул рубаху. Загар у славного наследника традиций Джеймса Бонда был по-прежнему глубокий и ровный.

А под мышкой висела миниатюрная кобура скрытого ношения, из которой торчала рукоять игольника.

— Судя по тому, сколько энергии потребляет ваш корабль в стояночном режиме, операция на Тайгере-5 прошла удачно, и криокамера находится на борту, — сказал он.

— Да, и я был бы рад от нее избавиться, — ответил я. — Мне не очень нравится, что мы всюду таскаем с собой замороженный полутруп.

— Здесь все не так шоколадно, — сказал Холден. — Собственно, поэтому я и собирался обсудить с тобой дальнейшие планы, а не проинструктировать тебя относительно наших дальнейших действий.

На эту формулировку я обратил внимание еще в баре, но тогда мне показалось, что он просто неудачно выразился. Ан нет, вселенная приготовила для меня очередную порцию неприятностей.

— Для того чтобы вывести капитана Штирнер из криостазиса, требуется специальное медицинское оборудование, которое есть всего на нескольких планетах, — сказал Холден. — Но проблема в том, что ни одна независимая планета должным уровнем медицинских технологий не обладает, а путь в Альянс нам пока закрыт, ибо Визерс еще не решил свою небольшую внутреннюю проблемку с генералом Корбеном.

— Потрясающе, — сказал я. — И что теперь делать?

— Хорошая новость в том, что Киру можно держать в таком состоянии до бесконечности. Ну, или пока энергия не кончится.

— Это два очень разных срока, — сказал я. — У нас нет денег, чтобы и дальше оплачивать аренду места на космодроме и счета за электричество. Не можем же мы запустить реактор, пока корабль находится в стояночном режиме.

— У меня есть кое-какие деньги и доступ к резервным фондам, — сказал Холден. — Я могу оплатить стоянку хоть на полгода вперед.

— Вот это действительно хорошая новость.

— Не такая она хорошая, как ты думаешь, — сказал Холден. — Пока Визерс не решил свои проблемы, люди Корбена будут искать камеру и тех ухарей, что устроили бойню на Тайгере-5. Генералы СБА очень болезненно относятся к подобным щелчкам по носу.

— Э…

— Об этом ты не подумал, — констатировал Холден. — Ты решил, что стоит тебе прилететь на Сципион-3, и ты окажешься в безопасности. Ты и ведешь себя как на курорте.