— Мы заставляем вас скучать, комиссар? — едко вопросил Мострю, обращая на меня льдисто-синие глаза.

Он не особенно поверил моему импровизированному, на скорую руку сляпанному объяснению моего неумышленного геройства на Дезолатии, когда моя совершенно естественная попытка сбежать от приближающихся тиранидов по ходу дела заманила внезапное их фланговое наступление в зону поражения наших орудий. Впрочем, Мострю был слишком осторожен, чтобы позволить сомнениям относительно моей личности проявиться открыто. Вместо этого он старался подначивать меня при каждой возможности, несомненно надеясь таким образом спровоцировать, чтобы подтвердить свои подозрения. Как и обычно, я отказывался как-либо реагировать, встречая все выпады так, будто не видел в них ни малейшей двусмысленности или полагал их не более чем незлобивым добродушным подшучиванием.

— Напротив-напротив, — заверил я его, позволив себе уже откровенно зевнуть сразу за этими словами. — Просто немного засиделся вечером, было много бумажной работы перед предстоящим отбытием.

И то и другое было совершеннейшей правдой, а если он собирался связать оба замечания воедино и сделать неверные выводы, то это ведь не моя вина, не так ли? В действительности же я перекладывал большинство рутинной работы на Юргена, своего зловонного, но неутомимого помощника, и был вполне уверен в том, что он разберется с нею в своей обычной дотошной манере.

Несмотря на не располагающий к себе внешний вид, полное отсутствие навыков поведения в обществе и всепроникающий телесный запах, которым можно было бы свалить и грокса, Юрген оказался идеальным помощником, по крайней мере для меня. Начать хотя бы с того, что приказы он исполнял по-собачьи дословно и упрямо, ибо был лишен воображения настолько, что просто принимал все, что бы я ни сказал ему, без единого вопроса, и это вскорости сделало его бесценным буфером между мною и некоторыми наиболее тягостными аспектами моей работы. С другой стороны, оказалось, что он обладает едва ли не сверхъестественным талантом к добывательству, что сделало мою жизнь намного более комфортной, чем она могла бы быть при других обстоятельствах (и, вероятно, его жизнь тоже, хотя я из осторожности старался не вникать в этот вопрос). В то время, задолго до состоявшейся лишь десяток лет спустя судьбоносной встречи с Эмберли на Гравалаксе,[7]ни он, ни я не были в курсе его величайшего по ценности личного качества, но, даже если мы не осознали этого, несколько раз и оно сослужило нам хорошую службу.

— Тогда, полагаю, мы должны быть вам признательны за то, что вы вообще уделили время, дабы присоединиться к нам, — отозвался Мострю, и в голосе его не было ни крупицы той благодарности, которую он озвучивал на словах.

— Ну, вы же меня знаете, — произнес я, кивая, будто полковник сделал мне комплимент, и наливая себе свежую чашку рекафа. — Долг прежде всего.

Учитывая любовь вальхалльцев к низким температурам, я завел привычку всегда быть уверенным в том, что у меня будет достаточное количество теплого питья каждый раз, когда мне приходилось высиживать собрание старшего офицерского состава подразделения.

— Именно, — сухо подчеркнул Мострю, оборачиваясь обратно к гололиту.

На гололите очертилась звездная карта, в одном из углов которой легко узнавалась Кеффия — по скоплению контактных иконок, означающих позиции собравшихся над нею кораблей имперской армады. Казалось, что теперь на орбите их появилось еще больше, чем мне запомнилось, и я отметил это наблюдение вслух.

Полковник кивнул, слабо стараясь скрыть неудовольствие от того факта, что его прервали:

— Верно. К нашим транспортным судам и кораблям эскорта присоединилась боевая группа из Флота сектора.

Я глотнул рекафа, который внезапно стал горьким, и ощутил, как в глубине живота зарождается неприятная дрожь: сказанное значило, что мы, судя по всему, направляемся в зону крупных боевых действий. И все же я постарался утихомирить зудящее чувство недоброго предчувствия. Даже если и так, мы все равно, скорее всего, высадимся за линией фронта, на приличном расстоянии от основной массы вражеских сил. Именно по этой причине я так старался занять пост в артиллерийской части, такой, где мог бы оставаться как можно дальше от стрельбы; и в целом до сих пор это работало. Исключения из этого правила конечно же были ужасающи, но и из этих инцидентов я вышел, лишь осыпанный почестями героя, и у меня не было причин полагать, будто моя удача не продолжит демонстрировать себя на Перлии, где бы это место ни находилось. Так что я постарался оставаться спокойным и говорить беззаботно.

— Значит, должно быть, большая операция? — опять встрял я, больше для удовольствия вновь перебить поток мысли Мострю.

— Да, именно так. — Полковник кивнул, будто бы мое замечание действительно несло хоть какую-то смысловую нагрузку. — И это только одна флотилия из многих. Подкрепления созываются со всего сектора.

Теперь у меня начался зуд в ладонях. С каждой секундой происходящее выглядело все серьезнее. Мострю что-то подкрутил на гололите, отцентровывая его на системе в нескольких субсекторах от нас, которая в ином случае совершенно ничем бы не выделялась. Заметив, что направление к ней действительно было по ходу вращения галактики, Дивас ухмыльнулся мне, и я кивнул в ответ, подтверждая его правоту.

— И направляются все эти войска, как видно на карте, к Перлии.

— Которая, мнится мне, ничем особенно не примечательна?

Мострю покачал головой:

— Не примечательна. Кроме того факта, что на нее нацелились вот эти.

Картинка в гололите внезапно сменилась, вызвав пару изумленных вздохов у кучки офицеров вокруг нас. Двое же из тех, кто был постарше, вздрогнули и рефлекторно потянулись к личному оружию, не сумев сразу подавить первый импульс.

— Это орк, — произнес я.

Мне уже случалось видеть их голограммы и даже пару законсервированных тел, когда я еще учился в Схола Прогениум, но этот по сравнению с теми выглядел куда более внушительным. Я предположил (как выяснилось позже, совершенно напрасно), что Мострю сделал масштаб проекции больше, чем один к одному, для драматического эффекта. Существо было весьма мускулистым, ничем не уступая остальным своим соплеменникам и даже, если это только возможно, превосходя их, а также было облачено в самодельную дырявую броню, по-видимому собранную из разнообразных кусков металлолома. Кроме того, в его распоряжении был грубо сработанный болтер — настолько огромный, что им мог бы пользоваться разве что один из Астартес, — который существо держало в одной из своих уродливых рук так, будто это был какой-то пистолетик, в другой при этом удерживая огромный боевой топор. Маленькие глазки пристально смотрели из-под низких надбровных дуг.