Вожатые наконец-то разобрались с отрядами, и мы отправились на небольшую экскурсию по территории. Она только подтвердила – «Прогресс» не очень-то готов к своей первой смене. В лагере имелось множество недоработок. Потом был обед и свободное время. Я объявил, что пока не подключусь к Интернету, ничего делать не могу.

– Попробую найти хорошее дерево для моей новой картины, – сказала Варя.

Руслан, конечно же, спешил на тренировку. В общем, мы разошлись. Я думать забыл о судьбе закрытого пионерского лагеря «Орленок».

Я поставил ноут на зарядку и отправился с телефоном искать обещанный Wi-Fi. Где-то же он должен быть. Мама говорит, у меня интернет-зависимость. Шел я и думал:

– Вот только Сеть появится, сразу пройду тест – есть у меня эта зависимость или нет.

Вот сигнал появился, но слабенький – Wi-Fi вроде как и есть, а сайты не открываются. Не Интернет, а сплошное издевательство! Реально меня эта муть взбесила. Иду и только кнопки на телефоне жму, подключение проверяю. Так случайно вышел к жестяному строительному забору. Я его даже не увидел сначала. Только слышу, трещит и шипит что-то впереди. Звук такой неприятный, как будто гадюку с шершнем в банку засунули, и они там друг друга кусают. Я глаза поднял, вижу – дыра в заборе, а за ней здание старое кирпичное с выбитыми окнами. Жуткое шипение еще громче стало. Полное впечатление, что эта трещащая тварь где-то совсем близко. Я попятился, посмотрел под ноги. Вижу ту самую паукообразную саранчу, она жало выпустила, крылья распушила и как прыгнет на меня. Терпеть не могу насекомых с того самого дня. Еле увернулся от кусачей твари и бежать. Она шипит, гонится за мной, но вроде отстает. Обернулся я, чтобы посмотреть, как там мой саранчовый паук, так и влетел на всем ходу во что-то большое и мягкое. Оно и говорит:

– Зенки свои разуй и смотри, куда прешь!

Меня эти душевные слова сразу же успокоили. Я отступил на шаг и увидел нашего сторожа. Был он лет пятидесяти – в общем, старик дремучий. Высокий, с добрым, румяным, простоватым лицом.

– Прошу прощения, – сказал я. – Меня отвлекла одна тварь неизвестного биологического вида. Вы, случайно, не наблюдали здесь паукообразную саранчу?

Вижу, сторож смотрит без всякого понимания моих чрезвычайных обстоятельств. Мне мама всегда говорила: «Излагай проще, не выпендривайся». Сейчас я решил последовать этому мудрому совету и спросил:

– Что у вас за тем забором? Какой-нибудь секретный объект?

– Для тебя, малец, еще какой секретный! – ответил сторож, чем, конечно же, пробудил мое любопытство.

– Не хотите говорить – ваше дело, – отвечаю. – Я тогда туда сам залезу и своими глазами посмотрю. Или для начала спрошу у вашей директрисы.

Конечно, за такое можно и по ушам получить, но сторож мне добрым показался, а добротой грех не воспользоваться.

– Работяги – халтурщики, криво забор поставили, – сказал он. – За ним старый лагерь, «Орленок», его еще во времена перестройки закрыли. Когда Горбачев сухой закон ввел. – Старик глянул на меня и добавил: – Только вы, малыши, уже не знаете ни Советского Союза, ни пионерских лагерей.

Я тут же вспомнил сегодняшнюю лекцию.

– Почему закрыли? – говорю.

Сторож молчал минуты две, а потом все-таки ответил:

– Двадцать пять лет назад вся округа только об этом и говорила. Да только трепались почем зря – никто толком ничего не знал.

– И что говорили? – не сдавался я.

– Глупости! – отрезал сторож, но с моим самым любопытным взглядом не поспоришь, и он продолжил: – Массовое помешательство! Так это следователь назвал. Я тогда в «Орленке» фильмотекарем подрабатывал. Крутил пионерам «Ну, погоди!» и «Неуловимых мстителей». Сначала у нас там один вожатый помешался. Все твердил про каких-то тварей, которые людям животы разрезают и селятся внутри. Бред, в общем. Потом следом за ним еще несколько ребят стали ту же ерунду повторять. Тогда милицию из области вызвали, расследование провели, но ничего не подтвердилось. Ребят родителям сдали, а вожатого в психушку. Ну и остальной персонал с ним заодно, для проверки.

История не то чтобы была страшная и старая, как первый «Пентиум», но я видел, что сторожу от нее не по себе. Доброе лицо старика как-то сразу вытянулось и побледнело.

– Ну а вы-то сами как считаете? – спросил я. – Были в «Орленке» маньяки с чудовищами или тот вожатый все выдумал?

От этого вопроса сторожа еще больше перекосило, он помялся, а потом выдал:

– Не помню… У меня тогда пробелы в памяти начались. Кратковременная амнезия – так доктор сказал. – Это признание разозлило старика, и он повысил голос: – Иди отседава, малец! Нечего под заборами шляться.

– Да я вообще-то искал, где Wi-Fi лучше ловит…

Мне оставалось только поскорее смыться, а то вдруг он буйный. В общем, так и пошел в столовую без Интернета, прямо как у бабушки в деревне. На ужин давали тушеную капусту. Что само по себе – тоска печальная, а в сочетании со всеми прелестями сегодняшнего дня – вообще повод для глубокого траура.

Сидел я, лениво ковырялся в тарелке. Наших никого видно не было – опаздывали к ужину. Первым пришел Кирилл, шутить пытался:

– У нас, деловых людей, такое правило – если капусту дают, трескай, не стесняйся.

Потом подтянулся Руслан, весь взмыленный, не видит никого, нас заметил, только когда за добавкой пошел. Плюхнулся к нам за стол:

– А мы уже потренироваться успели. Вожатый спортивного отряда – ух, зверь!

– Животное? – уточнил Кирилл Владимирович, но наш борец не понял юмора.

Варя пришла под самое закрытие столовой. Взяла свою порцию капусты и поставила на наш столик.

– Какое неэстетичное блюдо. – Девочка наморщила носик. – Цвет просто ужасен.

– Я тоже тушеную капусту терпеть не могу, – говорю.

– Да что вы кислые такие?! – возмутился Кирилл.

– Кто кислый? – удивился Руслан. – Я соленый от пота.

Варя отодвинулась от него подальше.

– Лагерь, прямо скажем, отстой, – говорю, – к Интернету сегодня так и не смог подключиться. И вообще дурдом какой-то.

Я кратко пересказал историю с паукообразной саранчой и странным сторожем.

– Так это же круто! Настоящее приключение! – воскликнул Кирилл.

– Винтажная архитектура, это может быть интересно… – проговорила Варя, рассматривая на просвет компот из сухофруктов.

– Сходим туда после ужина, – предложил Руслан.

– Похоже, это помешательство заразное, – сказал я. – Давайте еще будем рассказывать друг другу страшные истории про черную руку и гроб на колесиках.

– Нельзя быть таким правильным, Дём. – Варя посмотрела на меня своими голубыми глазами и захлопала ресницами. – Ты же не боишься детских ужастиков?