Молли показалось, что в его голосе появились разочарованные нотки досады.

— Послушай, Алек, я понимаю, что не очень-то много рассказываю о себе, но…

— Этого от тебя никто и не требует. Молли, прости меня за подобный тон, но я твой шофер, и тебе выбирать, о чем поведать мне, а о чем умолчать.

— Ну, теперь ты обиделся.

Он вздохнул.

— Глупости. Я с самого начала знал, что ты не очень разговорчива — в отличие от меня.

— И в отличие от сегодняшнего дня.

— Я подумал было, что навожу на тебя скуку своими рассказами — о себе, о своей семье…

— Ничего подобного, мне было приятно тебя слушать, потому что у меня в запасе нет таких интересных историй. — Молли и в самом деле завидовала Алеку.

— О боже, только не говори мне, что ты сирота.

— Нет, но я воспитывалась… в другой атмосфере.

— И ты не хочешь это обсуждать.

— Да, так будет лучше.

Давным-давно Молли обнаружила: стоит ей признаться, что ее родители — Оуэн Дрейк, один из ведущих голливудских режиссеров, и актриса Сибил О'Коннор, — и пиши пропало. Если зрители помнили Сибил О'Коннор, то только по эротической сцене в «Зачарованной лагуне», фильме, который вышел двадцать лет тому назад. Правда, Сибил потом перестала сниматься, вышла замуж и родила дочь. И Молли всю жизнь ощущала тяжесть ее самопожертвования.

Также она поняла, что упоминание имен родителей вызывает у окружающих болезненный интерес и они забывают о приличиях, пытаясь выведать как можно больше шокирующих подробностей. Конечно, Молли была уверена, что Алек не стал бы действовать подобным образом, но все-таки предпочитала избегать лишней шумихи, а с переездом в Коннектикут надежно оградила себя от голливудского мира.

Алек прокашлялся.

— Я могу об этом пожалеть, но у меня к тебе есть один вопрос, и он не дает мне покоя.

Молли приготовилась к худшему.

— Всего один?

— Ладно, больше одного, но этот довольно определенный… Скажем так — мой приятель Джош натолкнул меня на эту мысль, и я не могу от нее отделаться.

— Джош — это тот водитель, которого ты подвозил?

— Да, его лимузин тогда сломался около Нью-Хейвена.

Молли вспомнила — худощавый парень с кудрявыми черными волосами, который, казалось, ни секунды не может усидеть на месте.

— Непоседливый парень.

— Точно. В любом случае тебе не обязательно отвечать, но если ты скажешь «да» или «нет», мне станет легче.

— Похоже, этот вопрос не дает тебе спать ночами.

Алек поперхнулся, потом снова прокашлялся, и кончики его ушей порозовели.

— Э-э… не совсем.

— Алек, слушай…

— Ты снимаешься в кино?

От неожиданности Молли даже рассмеялась. Родители пытались затащить ее в кинобизнес, но чего можно ждать от книжного червя и интроверта, как бы роскошно он ни выглядел? Нет, ей не светила карьера актрисы даже с такими папой и мамой.

— Так как же?

Молли улыбнулась Алеку. Этот разговор позволил ей немного расслабиться и успокоиться.

— Что ж, ты меня поймал. Я на самом деле не Молли Дрейк. Я Николь Кидман, которая скрывается от папарацци.

— Ммм, я имел в виду другое кино.

— Ты о чем?.. — Челюсть Молли отвалилась.

Алек явно интересовался, не снимается ли она в порнографических фильмах.

— Но я готов спорить, что Джош не так все понял, — поспешно добавил Алек.

Сначала Молли оскорбилась подобному намеку — уж Алек должен бы знать ее получше. Впрочем, с какой стати? Она мало что рассказывала о себе, оставляя достаточно простора воображению. Джош и Алек явно решили, будто она вполне сексуальна, чтобы сделать карьеру порнозвезды. Подобное соображение заинтриговало Молли.

— Но ты же сказал, что я могу не отвечать?

— Конечно, но…

— Тогда я промолчу.

В следующую секунду Молли наблюдала, как розовая краска разливается от ушей Алека по всему лицу.

— Значит, это правда, — странно сдавленным голосом произнес он.

— Этого я тоже не говорила. — Молли даже забыла о тревоге, которую вызывала у нее грядущая встреча с Бенджамином.

— Да, но молчание — знак согласия.

— Не обязательно.

Молли гадала, что он сделает, если она положит руку ему на бедро, но решила, что этот жест может привести к аварии.

— Теперь я жалею, что спросил. — Алек сглотнул. — Я думал, ты скажешь «нет».

— Это не смешно.

— Так, значит, ты не снимаешься в этих фильмах, но хочешь, чтобы я думал иначе?

Молли продолжала улыбаться.

— А как ты полагаешь?

Алек вцепился в руль и уставился на дорогу.

— Похоже, я влип в большие неприятности.

Алеку срочно требовался холодный душ, но поскольку таковой сейчас был недосягаем, он направил кондиционер себе на лицо. Алек боялся, что вопрос о порнофильмах оскорбит Молли, но ему очень хотелось получить ответ на свой вопрос. Однако Молли не оскорбилась — она вся была сосредоточена на предстоящей встрече.

Даже если бы Алек не изучал право, он все равно бы знал, что любой человек, отказывающийся отвечать, что-то скрывает. А возможно, Молли просто дразнит его. Женщина, которая способна шутить на подобные темы, представлялась ему самой лучшей партнершей в постели. Значит, она была либо порнозвездой, либо милой маленькой искусительницей.

И оба варианта возбуждали его так, что он едва мог управлять машиной.

Алек взглянул на Молли, стараясь выяснить, смеется она над ним или нет, но она только улыбнулась в ответ, словно его терзания доставляли ей удовольствие. Да и одевается она не так, как порнозвезды. Впрочем, кто сказал, что обязательно оставаться в этой роли после того, как камера выключена? Алек не знал, что и думать, а учитывая, что кровь от головы отлила у него в ином направлении, мыслительный процесс оказался серьезно нарушен.

Но он все-таки умудрился без приключений доставить Молли по нужному адресу. И даже не забыл дать ей номер своего мобильника, чтобы она могла вызвать его по окончании встречи. Потом, как идиот, сидел и смотрел ей вслед, и если бы не яростные гудки и ругательства, которыми осыпали его нью-йоркские водители, Алек просидел бы так до тех пор, пока Молли не вернулась бы.

Подавленный тем, в какого дурака он стремительно превратился, Алек доехал до ближайшей стоянки, припарковался и со вздохом откинулся на спинку сиденья. Ему следовало сдерживать свои эмоции. Вместо того, чтобы прямо ответить на его вопрос, Молли стала еще загадочнее и… очаровательнее.