На так называемое собеседование я выряжалась как школьница на первую дискотеку. Перебрала все шмотки и украшения. В агентстве никто не просил меня соблюдать деловой стиль — заказами я занималась редко, чаще помогала Маркелову в руководила работой офиса. Поэтому нейтральной одежды в гардеробе водилось мало. Всё или яркое и цветастое, или темное и унылое — в зависимости от того, в какой период жизни я это покупала. Остановиться пришлось на черной юбке-карандаш до колена и свободной блузе нежно-персикового отлива. С туфлями не выдумывала: любимый каблук в десять сантиметров.

К бою готова!

Без десяти час я караулила у фонтана, готовая броситься к любому мужчине в костюме. Но те смотрели на меня как на чудачку и обходили стороной. Я изнывала от нетерпения.

— Драсьте, — кто-то похлопал меня по плечу.

От неожиданности я подскочила. Человек вышел из-за спины.

— Добрый день! — он лучезарно улыбнулся.

Передо мной стоял мальчишка лет девятнадцати, одетый в плохо сидящие на нем джинсы с высокой талией, перетянутые ремнем, и свитер, неуместный при двадцати пятиградусной жаре. Лоб мальчишки блестел от испарины, но сам он недовольства не показывал. Наоборот был до неприличия счастлив. Темные волосы, прикрывающие уши, вились кольцами. Белые зубы сверкали. В голубых как бескрайнее небо глазах плясало веселое пламя. Когда-нибудь из него вырастет настоящий красавец. Худощавый, правда, до безобразия и какой-то несуразно длинный. Но перерастет, возмужает. Только вот что он забыл около меня? Познакомиться, что ли, хочет?

— Я звонил вам вчера по поводу работы, — напомнил юнец.

Едва появившаяся гордость за свою красоту с меня разом схлынула. Я скрестила руки на груди.

— Ты… вы что?

— Мой начальник предлагает вам поработать на него. Может, присядем? И предлагаю отбросить «выканье».

Юнец показал подбородком на свободную скамейку. В обеденный час нашлось мало желающих побродить по центру города: или мамочки с колясками, или старики, или прогуливающие учебу подростки. Но даже тех не набралось столько, чтобы мельтешить перед глазами. Жара отпугнула горожан.

Я смахнула капельку пота и покачала головой. Садиться с ним — значит, согласиться продолжить балаган. Очевидно, что подросток решил пошутить. Нашел резюме в интернете, а теперь будет заливать мне в уши всякую ересь.

— Напомни, почему руководитель отправил ко мне тебя?

— А что не так? — Мальчишка потрогал лицо.

— Ты, как бы выразиться, немного… молод.

Его глаза округлились, но потом в них отразилось понимание. Юнец облизал полные губы.

— Просто я лучший из его дипломатов.

Фига себе, у них есть дипломаты!

— Ясно. И что предлагает твой начальник? Зарплата чистая? Какой оклад? Есть ли премия? Где предстоит работать? Какие должностные обязанности?

Юнец крепко задумался. После цокнул и сказал:

— Может, пройдемся до места работы? Всё поймешь по дороге. Кстати, меня зовут Димом.

Так бы сразу и сказал! Без непонятных встреч у фонтана, отдающих то ли излишним романтизмом, толи неумением вести переговоры.

— Димой?

— Димом, — с нажимом на последнюю букву сказал он. — Дим.

— А я — Полина, — подала ладонь для рукопожатия, но юнец, не знакомый с правилами делового этикета, отпрянул. — Идем.

Мальчишка повел нас куда-то вглубь чистых тихих двориков. Мы отдалялись от центра, шли непонятными закоулками. На предложение поехать на автобусе юнец отреагировал отказом. Заявил, что так быстрее.

Наконец, он остановился.

— О! — Показал на арку, внутри которой были глухие ворота и дверь с кодовым замком. — Пришли.

Местечко, так сказать, малосимпатичное. Попахивало нечистотами и затхлостью. Дом исписан каракулями и неприличными словами. Детская площадка, сиротливо стоящая внутри двора, проржавела. Под глазами мультяшного пса, нарисованного на песочнице, кто-то пририсовал кровавые слезы. Престижем и не пахнет. Впрочем, кто знает, что ждет меня за дверью. Вдруг работа мечты? Тогда я точно позвоню Маркелову и похвастаюсь тем, как обустроилась. Так сказать, поблагодарю за пинок. Разумеется, адрес указывать не буду.

Юнец приложил четыре пальца к кнопкам кодового замка — тройка — шестерка — пятерка — единица, — но не нажал. Застыл. Я хотела было уточнить, а чего, собственно, ждем. Но дверные петли заскрипели, и дверь с хлопком приоткрылась. Сама!

Я ожидала внутри что угодно: новый дворик, коридор, сам офис, но не продолжение города. Да ещё какое-то нелепое, будто город был другим. Дома странные: в два-три этажа, с мраморными колоннами и черепицей, с трубами, из которых валил темный дым. Привычных кирпичных или панельных многоэтажек нет. Всё серо-каменное, низенькое. Улочка, на которую мы вышли, узенькая, мощенная брусчаткой. Вывески деревянные. Нет рекламных щитов, перекрестков, светофоров, электрических проводов. Вдалеке виднелись три высоченные круглые башни, над которыми развевались алые флаги.

— Где мы? — не поняла я.

— В Иссе, — ответил мой наниматель.

3.

Я встала как вкопанная, потирая глаза кулаками. Что-то здесь нечисто. Это сон? Бред? Галлюцинация на почве психологической травмы из-за потери работы?

Я, конечно, не излазила родной город вдоль и поперек, но о таком даже не слышала. Что за реконструкция старинных зданий?

И тут передо мной выросли две громадины, одетые в… бронежилеты и грубо сшитые куртки с нашивками на груди в виде черного сердца. В руках они держали копья. Мой левый глаз предательски задергался. Кажется, я попала в руки к сектантам. Сейчас меня будут долго и упорно приносить в жертву.

— Поднимите руки, — словно угадав мои мысли, прогремел правый «стражник», носатый и хмурый. — Мы должны осмотреть вас.

Ну-ну, разбежались. Я попыталась развернуться, чтобы свалить, но за спиной оказалась стена. Каменная, без единой лазейки. На всякий случай я потрогала её, ткнулась плечом.

«Ага, щас», — как бы ответила стена, а заодно взгляды нанимателя и громадин.

Что происходит?! Уже можно закатывать истерику?

— Подними руки, — посоветовал Дим и показал пример, вскинув ладони к небу.

Ладно, надеюсь, смерть моя будет быстрая и безболезненная. Зато за квартиру не придется платить. Только я обрадовалась сомнительному плюсу, как вспомнила про голодающего хомяка и опечалилась. Но требование исполнила. «Стражник» не стал меня ощупывать, а достал из необъятной поясной сумки какую-то штуковину, напоминающую тонкую железную пластину, и поднес ко мне. Штуковина завизжала, хотя динамиков на ней не было. И покраснела, точно нагревшись. Я тоже завизжала — из страха и солидарности.

Дим выдал коротко:

— Упс…

И сделал трусливый шажок в сторону.

— Нам придется изъять всю вашу технику, — громовым голосом изрек второй «стражник».

— Вы с ума сошли? — вкрадчиво полюбопытствовала я, упершись в злополучную стену спиной.

Дим заслонил меня от недружелюбных громадин и заглянул в глаза. Его зрачки с рыжеватыми прослойками засасывали. Я тонула в них, захлебывалась, не имея возможности вырваться.