Очертания подбородка и скул показались ей смутно знакомыми. Даже слишком знакомыми.

Кира закрыла глаза, прогоняя воспоминания. Мужчина показался ей похожим на человека, который разбил ей сердце когда-то.

— Мой отец не подождал даже те несчастные двадцать четыре часа, которые он мне обещал. Он мне солгал.

На мгновение воцарилась тишина.

— Я не посланец вашего отца.

Девушка едва могла дышать, ее охватил странный ужас.

— Тогда кто вы, черт вас возьми?

— А вы меня не помните?

Этот вопрос привел Киру в ужасное состояние. Ее сердце, грудная клетка, легкие превратились в одни большой комок нервов.

Девушка поняла, кто это. Она узнала голос незнакомца сразу, но не могла поверить, ведь прошло столько лет.

— Уверен, вы меня помните, — добавил он.

Кровь прилила к лицу девушки.

— Выйдите на свет еще раз.

— Это тупо.

Но все-таки мужчина зажег спичку, и в небольшом огоньке, осветившем его черты, Кира рассмотрела незнакомца. Она глядела на это лицо и видела то, что запрещала себе заметить раньше.

Спичка прогорела. Кира отвела взгляд. Ей хотелось отогнать нежданное видение.

Она могла забыть его черты, но всегда помнила эти глаза. Цвета почерневшего янтаря.

Эти глаза, обрамленные черными ресницами, никогда не улыбались. Они заглядывали внутрь человека, в его сердце, в его душу…

Ни у кого на свете не было таких глаз. Никто никогда не смотрел на Киру так, как он. Как шейх Кален Нури.

Кира крепче сжала руками бокал. Какая же слепая страсть сжигала ее тогда…

Каким глупым увлечением это было…

— Шейх Нури, — выдохнула Кира.

Его темная голова склонилась.

— S-salamualikum.

Традиционное бараканское приветствие, означающее «Мир тебе!».

Сам Кален Нури стоял на расстоянии какого-нибудь фута от нее.

С тех пор, как она в последний раз видела этого человека, прошло столько лет… и вот он здесь.

— Но вы же не будете отрицать, что мой отец послал вас, — ее голос звучал очень напряженно. — Вы не можете лгать мне.

Он пожал плечами:

— Я могу сказать вам правду. Но вы сами должны решить, стоит меня слушать или нет. И вам выбирать, чему верить.

— Я хочу услышать правду.

— Я знаю, что у вашего отца есть планы на ваш счет.

Пока он говорил, Кира не могла отвести от него взгляда. И пока девушка пристально смотрела в его лицо, с ней произошла странная перемена. Что-то внутри словно ликовало: «Ты здесь, ты и вправду здесь!» Хотя человек, стоящий перед ней, был опаснее любого, кого мог послать ее отец.

— Мой отец работает на вашего брата, — произнесла она.

Кален сделал рукой отрицательный жест.

— Ваш отец работает исключительно для своей собственной выгоды.

— Вы не доверяете моему отцу.

— Нет. — Шейх изучал Киру столь же внимательно, как и она его. — А вы ему доверяете?

— Он же мой отец.

— Наивность молодости.

— Наивность?

— Это слово мягче, чем, скажем, глупость.

У нее в висках застучала кровь.

— Что вам нужно?

— Я хотел бы дать вам кое-какие советы.

Кира молча смотрела на него.

— Вам не следует выходить замуж за мистера Абизхаида.

«Нет, — безмолвно ответила Кира. — Мне бы скорее хотелось выйти замуж за тебя».

— В самом деле? А что не так с Ахмедом Абизхаидом?

— Он стар, волосат и толст.

— И что из этого?

— У него есть дети от предыдущего брака, и все они старше вас.

Кира ничего не ответила.

— К тому же у него весьма сомнительные политические амбиции. Но если все это вас привлекает…

Он умолк, и Кира наконец отвела взгляд.

— Меня мой будущий муж ничуть не привлекает, и вы сами прекрасно это понимаете.

— Значит, вам нужна моя помощь.

— Я не желаю, чтобы вы мне помогали. — Ей ничего не было нужно ни от одного мужчины. Однажды она доверилась человеку, всего лишь один раз… Девушка оказалась по-настоящему наивной, но теперь Кира не повторит свою ошибку.

— Значит, вы отвергнете мою помощь, чтобы навредить себе?

— Вы ничего обо мне не знаете, шейх Нури.

— Я знаю наверняка, что это красивое лицо будет скрыто под чадрой навсегда, если вы не позволите мне помочь.

Киру наполнил ужас. Она немало знала о той жизни, на которую намекнул шейх Нури, знала о женских кварталах — тайном мире женщин — и меньше всего на свете желала себе такой участи. Она закончила университет с лучшими оценками и сразу же получила должность директора по связям с общественностью в компании «Сэнфорд ойл», международной фирме, которая базировалась в Далласе. Кира путешествовала, работала, преуспевала.

Как она могла позволить кому-то отнять у нее свободу?

Нет. Ее не заставят так жить. Не заставят носить чадру.

— Я не жила в Бараке с четырех лет, — произнесла она.

— Ваш отец уже послал людей за вами.

Кире стало жарко, потом холодно.

— В этот момент у вашего дома трое мужчин уже ждут вас, — Кален сделал паузу. — И они не уедут отсюда без вас.

— Значит, я не пойду домой.

— У вашего отца неограниченные источники информации. Куда бы вы ни отправились, вас везде будут ждать его люди.

— Нет!

— Да. И вы прекрасно знаете, что я говорю вправду.

Кира закрыла глаза. Он был прав.

На чью сторону встать — отца или шейха?

— Я не играю в эту игру, шейх Нури.

— Возможно, вы в ней и не участвуете, но ваш отец — да. Трое мужчин сейчас стоят у вашей двери. У них машина, самолет, план полета. Если вы поедете домой, то попадете прямо в их лапы.

— Почему я должна вам верить?

— А зачем мне лгать?

Слова мужчины звучали вполне разумно, но в его действиях не было смысла.

Что заставило шейха Нури оказаться здесь?

Значит, дело касалось или бизнеса, или экономики. И Кире не хотелось принимать участия ни в том, ни в другом.

— Но у вас есть свои причины находиться здесь, — возразила она, обернувшись.