— Тогда отправитесь искать меня, — мрачно добавил он, поворачивая коня.

Сзади послышалось невнятное бормотание чернокожей служанки, что-то насчет того, что хозяйка предпочтет погибнуть от удара молнии или укуса змеи, лишь бы не оставаться в лесу в компании синемундирника. Женщина говорила по-французски, уверенная, что ее не поймут, но Стив, забывшись, ответил на том же языке, что она бы могла спасти хозяйку от ужасной участи, поехав с ней или хотя бы уговорив остаться дома, и, не обращая внимания на пораженную негритянку, пустил лошадь в галоп по направлению к реке.

С козырька кепи капала вода, почти ослепляя Стива; снова выругавшись, он сунул кепи в карман. Черт возьми, где она прячется? Он уже почти достиг реки, но тут в голову пришла новая мысль: что, если она вернулась другим путем, сидит сейчас в доме и весело посмеивается при мысли о том, как ненавистный северянин бродит по лесу в такую погоду? Стив стиснул зубы от ярости. Ну что ж, он все равно у реки, так что может хорошенько все осмотреть, прежде чем направится в обратный путь.

Заросли кончились. Он неожиданно оказался на небольшой прогалине. Стив резко осадил коня. Не хватало еще заблудиться! Но тут он заметил ветхий, заброшенный пакгауз и кобылу Сони, привязанную к дереву.

Значит, остаток здравого смысла у миссис Брендон все же сохранился, должно быть, решила переждать бурю здесь.

Интересно, удивится ли она, увидев Стива?

Соня Брендон сидела согнувшись на старом деревянном ящике, обхватив руками колени, чтобы хоть немного согреться. Она промокла до нитки и, очевидно, боялась грома, потому что при каждом раскате вздрагивала и закрывала глаза Прямые светлые пряди, выбившиеся из затейливой прически, свисали крысиными хвостиками вдоль спины; новая бархатная амазонка была окончательно испорчена. Она знал что выглядит чучелом, и ужасно себя чувствовала. Почему ее так приспичило отправиться на прогулку именно сегодня Она ведь видела, что собирается гроза, и всегда боялась грома. Если бы только тетушка Викторина не начала ворчать что одной ездить неприлично, и к тому же Соня ненавидел этих солдат-янки, вечно слоняющихся вокруг дома, играющих в карты, критикующих южан, и новоорлеанцев в особенности, громкими гнусавыми голосами. А хуже всех капитан, не скрывающий того, как опротивела ему необходимость сопровождать Соню повсюду, куда той вздумается поехать. Она часто замечала дерзкий, пренебрежительный взгляд, которым тот оценивал ее с головы до ног, словно шлюху-маркитантку, встреченную на улице.

Ах, почему она так легко согласилась отпустить Уильяма в Вашингтон едва ли не сразу после свадьбы и была столь наивна, что решила остаться присмотреть за плантацией, пока муж в Калифорнии пытается найти поддержку в защиту южан?! Все напрасно — Калифорния предпочла войти в Соединенные Штаты, и Соня оказалась разлученной с мужем. С тех пор ее не оставляло гнетущее чувство, что южане проиграют войну — уж слишком легко северяне взяли Новый Орлеан.

Янки! Соня ненавидела их высокомерие, наглое обращение с жителями завоеванного города, спокойную уверенность в окончательной победе над южанами.

Оглушительный раскат потряс стены хижины, заставив Соню в ужасе прижать ладони к ушам и вскрикнуть. Дверь с треском распахнулась — на пороге в яркой вспышке молнии возник силуэт мужчины. Соня снова закричала, на этот раз от ужаса. Пришелец выглядел словно сам дьявол: черные волосы прилипли к черепу, темно-синие глаза злобно сверкнули в полутьме.

Он вошел, захлопнув дверь, и Соня услышала ленивый издевательский голос:

— Что с вами, мадам? Вы выглядите так, словно увидели призрак! А я-то думал, вы обрадуетесь, узнав, что я пришел спасти вас!

Нерассуждающие ярость и страсть охватили Соню. Она порывисто вскочила:

— Вы! Что вы здесь делаете? Как посмели преследовать меня?!

— Выполняю свои обязанности, мэм!

Он, ничуть не встревожившись, спокойно стоял, стряхивая воду с волос и одежды, словно волк. В эту секунду капитан и в самом деле напоминал хищника — злобного, смертельно опасного. В том, как он стоял, слегка расставив ноги, раздувал ноздри, словно ощущал запах добычи, было нечто… Почему она думает об этом?

Слепая, безоглядная паника охватила Соню.

— Убирайтесь! — хрипло прошептала она и повторила чуть громче:

— Убирайтесь от меня!

— Но, мэм, я и близко к вам не подошел!

Голос звучал холодно-рассудительно, но Соня заметила, как сузились его глаза, а рот дернулся в насмешливо-понимающей усмешке. Она почти физически ощущала этот пристальный взгляд, не Пропустивший ни единой детали, заметивший намокший бархат, льнущий к телу, испуганные глаза, губы, чуть приоткрывшиеся от необъяснимого, слепого ужаса.

Соня не сознавала, что сама не сводит с него глаз, пока внезапно не заметила, что под ненавистным голубым мундиром скрывается мужчина — высокий, с узкими бедрами, широкими плечами и загорелым лицом, удивительно контрастирующим с темно-синими глазами. Намокшая ткань почти не оставляла простора воображению. Совершенно очевидно было, что он хотел Соню. Она с испуганным криком подняла глаза; бледные щеки мгновенно и ярко вспыхнули.

— Ожидаете моих извинений? Существуют вещи, которые мужчина не может контролировать, — мягко объяснил Морган, насмешливо усмехаясь.

Соня отступила назад, инстинктивно скрестив руки на полной груди.

— Не… не подходите ко мне! Я закричу, если вы сделаете хоть шаг…

— Думаете, кто-то услышит в таком шуме?

Внезапный удар грома, казалось, потряс стены, и Соня, охнув, подпрыгнула. Возможно, Стив почувствовал ее безумный страх, потому что пожал плечами, не сводя глаз с ее лица:

— Поверьте, мэм, у вас нет причин волноваться. Я вовсе не собираюсь насиловать вас, если вы боитесь именно этого… несмотря на доказательства обратного, — добавил Стив ехидно, пренебрежительно оглядывая Соню.

Женщина не двигалась, чувствуя себя пойманной в ловушку, и с чем-то вроде отчаяния заметила, что он начал снимать френч. Вскрикнув, Соня прижалась к стене, но Морган заговорил с ней тихо, успокаивающе, словно с неразумным ребенком:

— Все, что я собираюсь сделать, — снять мокрый френч.

Обещаю не раздеваться дальше, если это вас тревожит.

Отбросив промокшую одежду, он оценивающе взглянул на Соню.

— Не возражаете, если я сяду? Нет смысла возвращаться, пока буря не кончится. Может, я сумею разжечь костер.

Спокойная убежденность в том, что капитан собирается остаться, заставила сердце Сони забиться сильнее, — О, пожалуйста, — внезапно прошептала она, — пожалуйста, уходите. Я… я… так боюсь вас.

— Господи! — нетерпеливо отмахнулся он. — За кого вы меня принимаете? За дьявола? Дикого зверя, способного взять женщину силой? Или свидетельство проклятого мужского желания так напугало вас? Позвольте сказать, мадам, что в Новом Орлеане полно готовых на все женщин, которые к тому же красивы и желанны!