рук лапали мое тело! Меня осматривали, ощупывали, вертели… Как будто я не женщина, а кукла!

- П-простите… - клацнула я зубами. – А служанки здесь нет? Женщины?

- Смеешься? – Слуга приподнял бровь. – В доме мессера Севира? Да он даже запаха вашего не переносит.

- Мы не причиним тебе вреда, - успокоил меня его напарник. – Только вымоем и вылечим. А дальше – не наше дело.

Это было унизительно. От стыда я не могла поднять головы и закрывала глаза. Но терпела… Мужчины действительно обходились со мной нежно. Обтерли губкой, смоченной теплой водой. Нанесли мазь, ускоряющую регенерацию. Раны от кнута закрылись, и боль ушла. Отмывали меня в бассейне, намыливая душистыми смесями. Я боялась пошевелиться, особенно когда они касались груди и интимных мест.

Но самое ужасное ждало впереди. После водных процедур меня доставили обратно в спальню Луки. Он так и стоял на коленях, с распухшей от удара губой. Севир в небрежной позе полулежал на кровати.

- А вот и наша самочка, - произнес он, когда меня поставили перед ним. – Ты прав, Лука. Она действительно красивая.

Он легко встал, толкнул меня на кровать и расстегнул штаны.

3. Наказание

Лука

Я рассчитывал, что успею успокоить Севира до того, как он узнает о самке, но просчитался. Теперь оставалось только покорно принять наказание. Севир редко так гневается, обычно мы хорошо ладим, но все же я не впервые попадаю под горячую лапу.

Лучше бы он меня выпорол! Но он забрал мою самку… Мою!

Зверь рвался наружу, терзал когтями сердце. Он считал эту лисичку своей добычей. Но альфа решил иначе, и не подчиниться ему невозможно.

Несмотря на славу жестокого правителя, Севир никогда никого не насиловал. И я знал, что когда самка начнет умолять его о близости, станет еще тяжелее сдерживать зверя. Оставалось только надеяться, что Севир сжалится надо мной.

- Назови свое имя, крошка.

Севир раздевался нарочито медленно, не без гордости демонстрируя великолепно сложенное тело. У меня привычно засвербело в паху: широкие плечи, литые мышцы, крепкие ягодицы… Зверь ревниво взвыл, напоминая мне, как умеют ласкать эти руки, сильные и нежные одновременно.

- Фа… Фаина… - ответила лисичка, заикаясь.

- Фанни. – Севир словно попробовал на вкус ее имя. – Не дрожи, Фанни. Ты всего лишь шлюха, но я буду нежным любовником.

- Я не шлюха! – вскинулась она.

- Твоя вина доказана. Не радуйся, что избежала наказания. Я воспользуюсь тобой, а потом…

- Меня оговорили, - прошептала Фанни. – Я не изменяла мужу. Я любила его!

- Теперь не любишь?

Севир устроился на кровати и ловким движением усадил лисичку на колени.

- Разве можно любить того, кто предал?

В ее голосе было столько горечи, что я усомнился в справедливости приговора. А если она не лжет? Надо будет порыться в деле… если Севир разрешит.

- Твой муж уверен, что это ты его предала.

Севир легко коснулся предплечья, погладил белую, как молоко, кожу. Фанни зажмурилась, но не протестовала. Только дышала рвано и тяжело, чем выдавала свой страх. Скорее всего, она в ужасе от происходящего, но нервное потрясение ее парализовало. Публичное наказание, незнакомый дом, обнаженный мужчина… Фанни не визжала и не сопротивлялась не потому, что смирилась, а потому что воспринимала происходящее, как дурной сон.

- Крошка Фанни, ты замерзла?

Севир не любил женщин, но умел обходиться с ними галантно, если хотел. Грубое обращение превратит половой акт в насилие, потому он и нежничал с лисичкой. Не потому, что она ему нравилась, а наказывая меня.

- Д-да… - согласилась она, взглянув на Севира из-под полуопущенных ресниц.

- Я тебя согрею.

Он ласкал ее тело, не спуская с меня насмешливого взгляда. А я так сильно стискивал челюсти, что ныли зубы.

Фанни велась на игру, поддаваясь умелым ласкам. На щеках заиграл румянец, глаза заблестели, а губы как будто припухли, хотя Севир избегал поцелуев. Уверен, и между ног у нее было влажно.

Севир послюнявил палец и коснулся им вершинки соска, а потом дунул на грудь. Фанни вздрогнула и слегка выгнула спину. Севир наклонился и вобрал сосок в рот. Она вскрикнула и широко распахнула глаза. Неискушенная в искусстве любви? Странно для той, кого осудили, как шлюху.

Продолжая посасывать грудь, Севир накрыл ладонью половые губы. Фанни застонала, задышала чаще. Меня окатила волна желания, а Севир нащупал клитор и гладил его подушечкой большого пальца. Еще немного, и она начнет умолять…

- Нет, - хныкнула Фанни. – Пожалуйста, не надо…

- Ну что ты, крошка, - ворковал Севир, перекладывая ее на кровать. – Тебе же нравится. Ты такая горячая… влажная…

Сердце колотилось, как бешеное. Зверь скулил и рвался в бой. Я почти завидовал Фанни из-за ошейника, блокирующего превращение. Еще немного, и я не выдержу… Она моя! Моя!

- Еще… еще… - заскулила Фанни, когда Севир перестал ласкать клитор.

Кровь ударила в голову, перед глазами повисла красная пелена.

Севир рывком раздвинул ноги Фанни и надавил членом на промежность. Ее половые губы блестели от выделений, набухли и покраснели. Запах похоти бил по ноздрям: тягучий, сладкий, возбуждающий.

- Ар-р-р! – зарычал я, подаваясь вперед.

- Не смей! – приказал Севир. – Если ослушаешься, пожалеешь!

Одни рывком он вошел в нее, вгоняя член до основания. Фанни закричала, судорожно цепляясь за простыню. Я едва не потерял сознание, содрогнувшись всем телом. Желание обладать лисичкой, ревность к любовнику – все смешалось в жгучий ком боли, застрявший в груди.

Моя… Мой…

Севир зарычал и пометил Фанни укусом в плечо у основания шеи. И это стало последней каплей. Я сорвался, набросился на них обоих, впился зубами в нежную плоть, ставя свою метку поверх метки Севира.

Фанни завизжала и обмякла.

Севир привел меня в чувство увесистой оплеухой. В ушах зазвенело. Я тряхнул головой и огрызнулся, пряча под собой Фанни.

- Лука! – рявкнул Севир. – Что это?!

- Моя!

Зверь понемногу успокаивался, отвоевав добычу, но я все еще не мог его контролировать.

- Вонючий крот! Ты на это посмотри! – Он сунул мне под нос руку. – Ты это видишь?

Обычная рука, без когтей и шерсти. На запястье – широкий массивный браслет из серебра.

Стоп! Что?! Браслет из… серебра? Оно обжигает любого оборотня, если только… если только это не…

Я бросил взгляд на руки Фанни. И у нее такой же на правом