происшествия — не зря же он тащил с собой фотоаппарат, который, надо заметить, был не очень-то легким. Через главный вход его теперь вряд ли пропустят. Второй способ проникнуть в гостиницу — через служебный вход. Детектив приказал своим людям ступать на второй этаж, и эта информация Дэнни очень порадовала. Теперь он знал, на каком этаже произошла трагедия, а найти номер уже будет несложно — полицейские наверняка будут голосить на весь этаж.

Дэнни скользнул за угол гостиницы и побрел вдоль стены, украшенной лепниной. Полицейских у служебного входа не оказалось, однако там стоял один из официантов, который с задумчивым видом выпускал изо рта серый дым. Дэнни хотел прокрасться мимо него, но эта затея не увенчалась успехом.

— Простите, сэр, но вам туда нельзя, — грубо сказал официант, приблизившись к входу и загородив его собой.

Дэнни не растерялся. Он призвал на помощь все свои актерские способности и, изобразив глубочайшее оскорбление, стал говорить:

— Я полицейский фотограф. — Он указал на свой фотоаппарат, болтающийся на шее огромным кирпичом. — Мне нужно немедленно осмотреть кухню и сделать снимки.

— Зачем? — искренне не понял мужчина, но все же перестал щетиниться и даже как-то смутился.

— Не имею права разглашать эту информацию. Ну так пропустите или мне лучше позвать детектива, который мигом вас арестует за препятствие расследованию?

Официант стушевался еще больше и, колеблясь, все же пропустил его внутрь. Дэнни невозмутимо переступил порог и понесся по лабиринту коридоров в противоположную от кухни сторону. Он думал, что будет долго плутать по гостинице, но, на удивление, быстро разобрался и обнаружил узкий коридорчик с лестницей для прислуги. Очевидно, что за пару лет служения в газете Дэнни приобрел большой опыт ориентирования в гостиницах. В его работе они фигурировали часто. А почему — наверное, потому что в них всегда происходило все самое интересное.

Дэнни поднялся на второй этаж и сразу услышал громкие голоса. Дверь одного из номеров была раскрыта нараспашку, и полицейские только так около нее крутились. Дэнни спрятался за углом в коридоре и дождался, когда они угомонятся и скроются внутри. Ждать пришлось недолго. Вскоре все уже были в номере и, на радость одному репортеру, не закрыли дверь до конца. Дэнни приготовил фотоаппарат, прошмыгнул по коридору и быстро сделал снимок.

Все, конечно, сразу увидели постороннего. Но Дэнни от этого не смутился. Он стал изучать взглядом комнату и быстро запоминать каждую деталь. Вот на полу лежит труп с простреленной головой. Вот кровавые пятна на бежевой шторе. Вот приоткрытая дверь ванной комнаты. Вот стол, заваленный ворохом каких-то бумаг, смешанных, словно кто-то в них рылся.

А потом это ужасающее зрелище вдруг стало расплываться, исчезать, словно рисунок на запотевшем стекле. Документы были приведены в порядок, кровь со шторы исчезла, да и полицейские растворились, будто бы их тут и не было вовсе, а мертвый мужчина ожил и стал большими шагами прохаживаться по комнате, в волнении бормоча себе что-то под нос.

Дверь ванной комнаты чуть приоткрылась, и через небольшую щель в спальню скользнула подозрительная мужская фигура. Дальше — все произошло так быстро, что Дэнни едва смог уловить смысл случившегося, — фигура выстрелила из навороченного пистолета, и несчастный мужчина замертво повалился на пол.

Когда убийца прошел в центр комнаты, Дэнни детально смог его рассмотреть. Это был высокий человек с черными, как вороново крыло, волосами. У него была бледная сухая кожа, большие мешки под глазами и ледяной, словно безжизненный, взгляд. Он был в темных штанах и черной обтягивающей кофте с высоким воротом. К запястью крепилась странная конструкция с кожаным ремешком и гладкой блестящей пластиной в центре. Дэнни подумал, что это очень походит на наручные часы, но все же не решился бы утверждать это с точностью. Человек этот выглядел странно и был тут словно даже не к месту. Дэнни определенно его никогда раньше не видел, но отчего-то возникло ощущение, что это лицо ему знакомо.

Убийца опустился перед безжизненным телом, вытащил у него из-под пиджака пистолет и кое-как вложил в его скрюченную руку, собираясь выставить это как самоубийство. А потом подошел к столу и стал рыскать в бумагах.

— Мистер Готтфрид! — закричал кто-то, и видение растаяло, как утренний туман. — Вы уснули?!

Перед взором Дэнни застыло разъяренное, покрытое красными пятнами лицо мистера Хейла. Он шумно дышал через рот, обнажив два передних зуба, будто скалился. Дэнни тут же отметил, что детектив походит на крысеныша, не хватало только жиденьких усиков и оттопыренных ушей.

— Вы понимаете, что у вас нет права здесь находиться? Мне придется…

— Я знаю, кто убийца, — перебил его Дэнни.

— Что?.. — От удивления его маленькие глаза будто бы стали больше. — Никто не говорил, что это убийство.

— Это было убийство. Его застрелили, а потом вложили в его руку пистолет, чтобы выдать это за самоубийство, — проговорил репортер, чем ввел в замешательство не только детектива, но и всех полицейских, которые находились в комнате.

— Послушайте. — Мистер Хейл взял его за локоть и потащил в коридор. — С чего вы это взяли? — спросил он чуть тише.

— Скажем так, у меня свои методы.

— То есть вы утверждаете, что знаете убийцу в лицо?

— Я не знаю его имени, но если бы его увидел, то непременно узнал. За что этого человека могли убить?

— Есть предположения, что он перевозит контрабандный алкоголь. И… Почему я вам это говорю? Даже не смейте писать об этом!

— Вы же знаете, что я все равно напишу.

— Откуда вам известно, кто убийца?!

— Я видел, как подозрительный человек очень быстро выбегал через служебный выход, — выдумал Дэнни. — Мы с ним столкнулись, и выглядел он так, точно сотворил что-то ужасное. Судя по тому, что тут действительно случилось нечто ужасное, я осмелился предположить, что это был убийца. Я прекрасно его запомнил и смогу нарисовать его лицо.

— Мистер Готтфрид, вам говорили, что вы очень наглый молодой человек?

— Пару раз такое упоминали. — Дэнни пожал плечами.

— Но впервые ваша наглость принесла хоть какую-то пользу! Рисуйте, пожалуйста. Только прямо сейчас, чтобы мы немедленно послали офицеров на его поиски.

— Но я не могу сейчас. Понимаете, рисование — это такое дело… Тут нужно вдохновение.

— Не паясничайте, ради Бога! — взмолился детектив. — Или мне посадить вас за решетку? Быть может, там у вас появится вдохновение.

— Эээ, — пробормотал Дэнни. — Ладно. Дайте мне листок и карандаш, я все нарисую.

Мистер Хейл выудил из кармана записную книжку, открыл ее на чистой странице и сунул ему в руки. Дэнни приложил книжку к стене и стал рисовать, воскрешая