Я обернулась, пытаясь поймать взгляд матери: спокойная и красивая, как всегда. Вот только у меня перед глазами иная картина. Смогу ли я забыть? Смогу ли смотреть на нее прежними глазами. Смогу ли принять, что мама не ангел, а просто женщина?

Отец тоже смотрел на нее и выглядел странно. Именно этого взгляда я боялась больше всего: со злобным огоньком в глубине мутно-голубых глаз. Казалось, что все демоны ада вселились в респектабельного бизнесмена, упорного политика и законченного семьянина. Гордон Берроуз становился злым и жестоким за дверями своего роскошного особняка.

Вечер вымотал, выпил меня до конца. Хотелось уснуть, а проснуться и помнить только упоительные поцелуи Марка Нортмана. Я дотронулась до губ, погладила их как делал он. Откинулась на подушки и осторожно сжала грудь. Приятно. Его представлять приятно. Думать, что он касается меня. Прикрыла глаза, вызывая его образ: высокомерно вздернутый подбородок, властная манера держаться, уверенность в каждом жесте… Странный звук вырвал из сладкого забвения. Я медленно поднялась, подходя к двери. Дом был огромен и в этом крыле жили только мы. Прислуга обитала на противоположной стороне.

Я открыла дверь, выглянула осторожно. Звуки исходили из спальни родителей. Я оценила расстояние: раз я слышу, значит, что-то серьезное происходит.

– Нет, прошу, нет!

Дверь на другом конце коридора распахнулась, и я увидела маму: в том же вечернем платье, волосы всклокочены, в голосе страх и мольба.

– Ты чертова шлюха! – Отец замахнулся, обрушивая на хрупкую фигуру тяжелые кулаки. – Я убью тебя! – завопил он

– Мама! – я кинулась к ней. – Мамочка!

– Мразь! Тварь! – Каждое слово отец сопровождал жесткими ударами.

– Нет, пожалуйста, нет! – я бросилась к ней, закрывая избитое тело своим. Я не узнавала ее. Красивое ангельское лицо было все в крови! – Мама, мама!

– Мелена, быстро в комнату! – взревел отец, отдирая меня от безжизненного тела.

Она ведь в обмороке? Она не умерла? Боже, молю, пусть она будет живой!

– Шлюха, – он пнул ее еще раз, – и ты, – ткнул в меня трясущимся от ярости пальцем, – вырастешь такой же, если не принять меры!

Он достал телефон и коротко вызвал охрану, а я трясущимися руками убирала окровавленные светлые волосы с лица матери. Отец с силой оттащил меня от нее и скомандовал в миг появившимся мужчинам в черных футболках:

– Уберите ее отсюда.

– Мама! Мамочка! – вырывалась я, рыдая навзрыд. Пожалуйста, не оставляй меня! Пожалуйста! Я хочу с ней!

Отец потащил меня к моей спальне и толкнул внутрь, с силой захлопывая дверь. Все, моя жизнь закончилась. Я осталась один на один с чудовищем…

Марк

Мы с братом перед вылетом решили поужинать в симпатичном ресторанчике рядом с пляжем. Отец еще вчера ждал с отчетом и результатами, но пришлось задержаться – после удачной сделки нельзя было отказывать Гордону Берроузу, тем более что с отцом они знакомы не один десяток лет, хотя друзьями их назвать сложно. У Гордона в принципе не могло быть друзей – слишком неприятный тип. И я не думаю, что так кажется только мне. Но работать с ним на взаимовыгодных условиях – одно удовольствие. Его не совсем легальные доходы надежно спрятаны в офшорах нашего финансового конгломерата на Кайманах, и он за это прекрасно платит. А вчера мы оформили отличную сделку с муниципалитетом Палм-Бич: Гордон за определенный процент надавил куда следует, и тендер на застройку прибрежной линии у нас в кармане. Скоро во Флориде будет новая сеть отелей класса люкс. Отец будет доволен.

– Какая встреча! – услышал и обернулся. Помяни черта…

– Мистер Берроуз, – Грей вежливо улыбнулся, но я-то знал, чего стоило ему с ним любезничать.

– Как хорошо, что вы еще не улетели, – Гордон сделал знак официанту и присел. – Не против, если я присоединюсь?

– Ну что вы, – ответил я.

– В договоре в мэрии напортачили, нужно переподписать, – он положил передо мной документы. Юридические тонкости и право подписи были моей вотчиной. Пока я изучал контракт, у них с братом завязалась светская беседа.

– Есть один клуб, – слушал вполуха я. – Девочки просто конфетки, все делают, любой каприз.

– Готово, – я вернул договор.

– Ну так что, отметим сделку? – Гордон выразительно хлопнул по папке, улыбаясь.

Странно. Все это странно. Первый человек в городе сам приезжает и привозит документы, потом предлагает сходить в бордель. И выражение глаз… Подозрительно недоброе, что ли. Не нравится мне все это, очень не нравится.

– У нас самолет через два часа, – сухо отказался я. Шлюх я и на Кайманах вдоволь потаскаю, а Грей слишком влюблен в Джоанну Берроуз, чтобы повестись на продажную страсть. Хотя, для отвода глаз можно и покувыркаться в компании старого борова Гордона.

– Задержим вылет еще на пару часов, – он достал телефон, связываясь с аэропортом.

Мы с Греем быстро переглянулись, и он обаятельно ответил:

– Почему бы и нет!

Мы приехал в ночной клуб и вошли с неприметной стороны – Гордона, судя по лизоблюдской реакции персонала, знали здесь хорошо.

– Не нравится мне все это, – тихо сказал Грею, поравнявшись с ним.

– Расслабься. Иногда ты чересчур подозрителен.

Я мрачно хмыкнул. С Греем у нас были по-настоящему братские отношения, но этот ветер в его голове. Ему двадцать семь, старше меня на четыре года, но просчитывать наперед, оценивать риски, не лезть в драку, если знаешь, что не выйдешь из нее победителем так и не научился. Порой он совершал глупости. К примеру, трахать жену Берроуза – большая ошибка. Гордон может улыбаться и выглядеть, как добрый дядюшка, но голову откусит и не поморщится – никаких угрызений совести.

Мы спустились по лестнице, окунаясь в фиолетово-красный мир порока. Девушки ходили обнаженными, не считая тонких золотых цепочек, идущих от шеи к талии, а у некоторых они шли вдоль узких полосок на лобке и терялись в складочках половых губ. Запахи благовоний и кальяна, томные улыбки и порочные стоны. Даже мой деловой настрой спустился ниже, кровью ударил в пах.

– Моего племянника Билла, вы знаете, – весело заметил Гордон, хлопнув того по плечу. Мы обменялись рукопожатиями и устроились в укромном уголке.

Раскурили кальян, выпили и сыграли партию в покер. Ставками выступали здешние проститутки. Выигравший выбирает первым. Спасовавший раньше других оплачивает удовольствие.

– Поздравляю, – весело хмыкнул Грей. Мы рассмеялись. Настроение определенно устремилось вверх, как и мой член. А вот Билл выглядел так, словно последнюю рубашку отдает. Не умеет с достоинством держать удар. Неудачник. Не потому что проиграл, а потому что злится на победителя.

– Выбирай! – Гордон театрально раскинул руки, обводя голых молоденьких красоток. Не одной нет старше двадцати. Оно и понятно: клиентура такая, что встает через раз и только на юную задницу.