До дома было недалеко, но дорожка шла в гору. Ева не замечала этого, как не замечала и Маффина, с пыхтением следовавшего за ней по пятам. За несколько мгновений она очутилась на вершине холма и пробежала через рощу, затем вокруг пруда с лилиями, вниз к конюшням, вдоль, дома и через мощеную террасу к дверям дома. Раскрасневшаяся и запыхавшаяся, она ворвалась в дом. Вид у нее был довольно неопрятный, но это нисколько не смущало Еву. Перси наплевать на то, как она выглядит.

Ах он плут! Не предупредил о своем приезде. Но теперь это не имело значения. Сюрпризы – чудесная вещь, по крайней мере приятные сюрпризы. Он – дома!

– Где он? – спросила она экономку Агнес Фуллер, крупную, с резкими чертами лица женщину, поджидавшую ее в холле. Как это похоже на Перси: заставить ее томиться от неопределенности, а не броситься ей навстречу и, оторвав от пола, заключить в свои медвежьи объятия.

– В гостиной, – ответила Агнес, показывая пальцем направо. – Убирайся, пес, куда это ты с грязными лапами! И вам бы лучше подняться сначала к себе, милочка, и умыться…

Но Ева ее не слышала. Она бросилась через холл и, распахнув дверь гостиной, вбежала в нее.

– Ах ты негодник! – воскликнула она, пытаясь развязать ленты шляпы. И застыла на месте, охваченная горьким разочарованием. Это был не Перси. Перед ней стоял незнакомый военный.

Он стоял спиной к камину, лицом к двери. Казалось, он заполнил собою половину комнаты. В нем было не менее семи футов роста. При всех регалиях, в красном мундире с золотым шитьем, в белых, без единого пятнышка панталонах, вычищенных до невероятного блеска черных кавалерийских сапогах и с блестящей саблей на боку, он выглядел мощным, властным и грозным. Черные брови и волосы подчеркивали резкие черты смуглого обветренного лица. Это было суровое лицо, с почти черными жесткими глазами, большим крючковатым носом и зловеще тонкими губами.

– О, прошу прощения, – сказала Ева, неожиданно осознав, как ужасно выглядит.

Она стащила с головы свою старую бесформенную шляпу и прижала ее к груди. Наверное, ее волосы примялись и растрепались. И вся она в траве и в лепестках цветов. А на лице у нее грязные потеки. Почему она не остановилась и не спросила у Агнес, что за военный к ним приехал? И зачем он здесь?

– Я приняла вас за другого.

Гость долго смотрел на нее, затем поклонился.

– Мисс Моррис, полагаю? – спросил он. В ответ она наклонила голову.

– Боюсь, сэр, я в невыгодном положении. Мой слуга, который позвал меня, забыл ваше имя.

– Полковник Бедвин к вашим услугам, мадам, – представился он.

Это имя было хорошо знакомо Еве. Она могла бы рассказать о госте многое. Это был полковник лорд Эйдан Бедвин, командир Перси. Если до этого она чувствовала глубокое разочарование, то сейчас ей хотелось, чтобы земля разверзлась у нее под ногами и поглотила ее.

Но она тут же поняла, что смущение – наименьшая из ее бед. Полковник был командиром Перси. И вот он стоит в гостиной Рингвуда в полной парадной форме. И незачем спрашивать почему. Она уже знала. Кровь отхлынула от ее лица. Внезапно ей стало холодно. Даже воздух стал ледяным. Шляпа выпала из ее рук, Ева нащупала позади себя дверную ручку и ухватилась за нее.

– Чем могу быть вам полезной, полковник? – словно издалека услышала она собственный голос.

Бедвин смотрел на нее с непроницаемым выражением лица.

– Я принес вам дурные вести, – сказал он. – Не хотите ли, чтобы я позвал кого-нибудь из домашних?

– Перси? – еле слышно произнесла Ева. У нее промелькнула мысль, что легко представить, как этот человек владеет холодным блестящим куском стали, что висит у него на боку. – Но война закончилась. Наполеон разбит. Он сдался!

– Капитан Персиваль Моррис пал в битве при Тулузе на юге Франции десятого апреля, – сказал он. – Он умер героем, мадам. Я глубоко сожалею, что вынужден причинить вам боль.

Перси! Ее единственный брат, единственный родной человек, которого она боготворила в детстве, обожала в юности, когда он был беспокойным бунтарем, вечно не в ладах с отцом, брат, которого она преданно любила все годы после его отъезда. Неожиданно получив наследство от своего дяди по матери, он купил офицерский патент в кавалерийском полку. Брат платил ей щедрой любовью. Всего лишь две недели назад она получила от него письмо из Франции.

«Капитан Моррис пал в бою…»

– Вам лучше присесть. – Полковник подошел ближе. Он возвышался над ней, огромный, темный и страшный. – Вы очень бледны. Могу я позвать кого-нибудь, мадам?

– Он умер? – Уже почти месяц как Перси мертв, а она и не знала. У нее не было даже предчувствия несчастья.

Он был мертв две недели назад, когда она читала его письмо. Уже больше двух недель назад Джеймс принес известие о победе, и она почувствовала тогда такое облегчение.

– Он страдал? – Что за глупый вопрос она задает!

– Думаю, нет, мадам, – ответил полковник. Он не отходил от нее, и она чувствовала, что задыхается, ей не хватало пространства и воздуха. Как, должно быть, ужасен этот человек сидя на коне, с саблей в руке. – Часто умирающие находятся в шоковом состоянии и не чувствуют боли от ран. Надеюсь, так было и с капитаном Моррисом. Было незаметно, чтобы он страдал от боли, он об этом не говорил.

– Говорил? – Ева бросила на него острый взгляд. – Он говорил? С вами?

– Его последние мысли и слова были о вас, – наклонив голову сказал полковник. – Он просил меня сообщить вам печальное известие.

– Вы чрезвычайно добры, что выполнили его просьбу, – сказала Ева, внезапно осознав странность того, что командир Перси сам проделал долгий путь с юга Франции, чтобы передать ей скорбное известие.

– Я обязан капитану Моррису жизнью, – объяснил полковник. – Два года назад он спас меня., проявив необыкновенную храбрость и рискуя собственной жизнью, в битве при Саламанке.

– Он сказал что-нибудь еще?

– Он просил, чтобы вы не носили по нему траура, – кажется, он добавил, что вы и так носите его слишком долго.

Он взглянул на серое платье девушки, которое она мечтала сменить на следующей неделе на что-то более яркое, более подходящее для этого времени года. Но в этом теперь уже не было смысла.

Ее брат покинул ее. Навсегда.

Невыносимая боль утраты оглушила и ослепила Еву.

– Мадам! – Полковник приблизился еще на полшага и протянул руку, словно собираясь дотронуться до ее плеча.

– Что-то еще? – Она отшатнулась.

– Он просил меня защитить вас, – сказал он.

– Защитить меня? – Она снова посмотрела ему в лицо. «Словно каменное», – подумала она. Никакого выражения, никакого сочувствия, вообще никакого чувства. Если за этим суровым воинственным видом и скрывался живой человек, Ева не заметила никаких признаков его существования. Но возможно, она несправедлива. Он подошел к ней, будто желая помочь, и протянул руку, чтобы поддержать ее. И он проделал долгий путь из Франции, чтобы выполнить данное Перси обещание.