О том, что он видел лишь чью-то тень, да и то неразборчиво, Саша умолчал. Сейчас при свете дня события минувшей ночи представлялись ему еще более значимыми. Он один выскочил из дома навстречу стае волков! Не побоялся! И он дал бы им бой, если бы они все куда-то не разбежались.

– О волках мы тут и зимой-то не слышали, – продолжала недоумевать Катя. – Откуда бы им взяться?

– Из лесу, вестимо! Тут же леса кругом! В такую глушь вы забрались, что…

– Но это обычно зимой голод гонит зверей из леса, – перебила его сестра. – А сейчас уже весна. Май месяц. В лесу полно корма. Зачем волкам так рисковать и соваться к человеческому жилью?

– Может, они экстрим любят.

– Скорей всего, тебе просто показалось, – рассмеялась Катя.

Саша на нее даже обиделся. Вот и рискуй после этого жизнью ради них. Никакой благодарности! Тем не менее обида не помешала ему плотно закусить горячими блинчиками, которые Катя посыпала сахаром да еще и медом полила. Блинчики были свернуты в виде рулетиков, внутри была начинка из нежнейшего домашнего творожка, который Катя брала у соседки – бабы Глаши. У бабы Глаши имелась единственная в деревне дойная корова, из молока которой хозяйка готовила и сливки, и сметану, и творог. Все для продажи.

После завтрака Саша пошел на место своих ночных приключений. Если там были волки, а они там были и выли, то должны были остаться их следы. И следы были. Много следов. Сколько тут было зверей, Саша сказать не брался. Следопыт из него был аховый. Но он видел, что вся земля испещрена следами волчьих лап. Правда, попадались среди них и отпечатки человеческих ног. И следы эти были совсем свежие. Создавалось такое ощущение, что волки и человек топтались на этом поле одновременно. Но как такое могло быть?

– Это не мои отпечатки, – сообразил Саша, поставив свою ногу на землю и впечатав ее в грунт. – Хотя размер похож. Но следы эти не мои. Мои вот тут. А эти чьи же? Точно что не Катины. И не Колькины.

Действительно, размер ноги Кати был много меньше, а Колин – наоборот, много больше отпечатков на земле.

– Если не я, не она и не он, тогда кто?

По соседству с домом Коли был еще один жилой дом. Но в нем обитал дядя Федор. Мужик он был нелюдимый, что заставило его поселиться в такой глуши, сказать никто не мог. О себе дядя Федор распространяться не любил. И вообще предпочитал, чтобы в его дела не совались. Но зато и в чужие он носа не совал. Когда Коле бывала нужна мужская помощь, дядя Федор приходил и помогал. Но денег за свою работу не брал и всем своим видом показывал, что, если бы не были они соседями, послал бы он Колю далеко и надолго. Так что обращаться к нему приходилось лишь в самом крайнем случае.

Так и жили. Катя с мужем в своем доме, а дядя Федор в своем. Огорода он не держал, землю не обрабатывал, скотины никакой у него не было. Один лишь пес имелся – огромная восточноевропейская овчарка по кличке Дикий, или просто Дик.

– Может, это Дик тут ночью бегал? Размер лап у него будьте нате.

Саша оглянулся и увидел сестру. Она стояла на краю поля и, глядя на него, вовсю улыбалась.

– Тут твои волки ночью выли?

Саше внезапно стало стыдно. Придумал каких-то волков. А это мог Дик выть. Хотя раньше за собакой такого не водилось. Сколько тут уже жили Коля с Катей, а Дик вел себя всегда прилично. Выходя на прогулку по окрестностям, держался рядом с хозяином. На чужие поля или огороды не забегал. И нрав у него был такой же суровый и нелюдимый. Музицировать по ночам было совсем не в его характере.

К тому же Дик раз и навсегда предельно четко обозначил для себя границы своих владений. Что происходило за ними, его не интересовало. Но зато и свою территорию пес защищал от чужеродного вторжения с такой неистовой яростью, что каждый визит к дяде Федору был сопряжен с нешуточной опасностью. Дик рычал и лаял на незваного чужака с такой лютой ненавистью, что казалось, еще минута, вцепится в гостя и растерзает его на части. Но данное поле он своей собственностью не считал и, конечно, нипочем бы сюда не сунулся.

– Приспичило бы ему попеть, он бы у себя возле дома концерт устроил.

– Так бы ему дядя Федор и позволил среди ночи выть.

Да, характер у соседа был не тот, чтобы позволять собаке шуметь. И с Диком его хозяин управлялся жестко, а порой, на посторонний взгляд, и вовсе жестоко. Как-то раз Катя даже сделала дяде Федору замечание, увидев, как тот грубо одернул собаку. Но дядя Федор вместо того, чтобы обидеться или рассердиться, лишь снисходительно пояснил:

– Своих хозяев собака считает своей стаей. И место собаки в самом низу стаи. И собака должна это всегда помнить. А добиться этого можно, лишь полностью подчинив собаку себе, подавив ее волю. Если же пес начнет о себе слишком много воображать, то прощай всякое послушание. Он будет думать, что и сам чего-то стоит. И собака от этого испортится.

Сказать нечего, хозяина своего Дик слушался с полуслова, с одного взгляда. И обожал его всей своей собачьей душой. Может быть, Барон выполнял бы команды лучше, требуй от него Саша послушания более строго?

– Барон, идем к Дику. Где Дик? Ищи! Ищи, скорей!

Барон тут же завертел головой, поставил хвост пистолетом, напряженно всматриваясь в указанном хозяином направлении. У собак сложились между собой странные отношения. Оба они были кобелями, примерно одного возраста, Барон чуть помладше, но если на нейтральной территории они могли и поиграть, то к себе на участок Дик никогда Барона не допускал, а вот тот относился к появлениям Дика вполне по-дружески.

– Плохой из тебя сторож, – постоянно пенял Коля резвящемуся с чужим псом Барону.

Барону было все равно. Он продолжал веселиться. А вот Саша обижался.

– Он охотник, а не сторож.

– Тоже мне охотник. За всю осень одну драную утку принес и двух каких-то птичек с болота приволок.

Прошлой осенью в сентябре Барону едва исполнилось шесть месяцев. И Саша считал, что для полугодовалого щенка не просто найти в лесу подбитую другими охотниками утку, но еще и притащить ее своему хозяину – уже настоящая победа. А что касается тех двух вальдшнепов, так их Барон вообще поймал голыми зубами. Совсем неплохой результат для мальчишки.

– Он себя еще покажет, – заступалась за собаку Катя. – И я очень рада, что Барончик у нас ласковый, а не такой бука, как этот Дик. Тот даже погладить себя не дает. А ведь знает меня всю жизнь.

И вот сейчас, подходя к дому соседа, Саша подозвал Барона к себе и взял его за ошейник. Мало ли что там придет в голову этому Дику. Но овчарка никак не отреагировала на приближение чужих. Дик не подбежал к забору. Не залаял он и из дома.

– Странно. Где же он?

Заходить на участок дяди Федора Саша все же побоялся. Свежо еще было в его памяти то, как летом Дик на него набросился. Собака тогда тоже зазевалась и не сразу выбежала навстречу. А Саша опрометчиво решил, что Дика вообще нету дома, и прошел в калитку. Ну и поплатился за свое самоуправство прокушенной рукой. Хорошо еще, что прививка от бешенства у Дика все же была сделана. Обошлось без уколов. Но рана все равно заживала долго. И с тех пор Саша навсегда усвоил урок. Без приглашения хозяина к нему на участок не соваться.