И вдруг я вижу второго человека в воде. Но почему он плывет к берегу, ведь я вот она?! И что это у него в руках? Черт побери, это бомж, и он с моей сумкой! Внезапно неизвестно откуда во мне поднялась какая-то неведомая сила. Я просто взбесилась. Задыхаясь, захлебываясь и отплевываясь, я стала грести к берегу, как олимпийский чемпион. Меня толкала ярость. Эта капля переполнила чашу моего терпения! Мужики меня достали! Как бы плохо вам ни было, они без всяких угрызений совести найдут чем поживиться. Если вы симпатичны, они будут к вам приставать. Если вы тонете, они вас ограбят.

Бомж выбрался из воды… Я догоню его во что бы то ни стало! Цепляясь за камни, я вылезла на набережную, барахтаясь, как тюлень. Бомж пустился наутек. Я потеряла ботинок, но, даже хромая на одну ногу, настигла его. Издав звериный рык, схватила за куртку и швырнула на землю с силой, которой от себя не ожидала.

– Сейчас же отдайте мою сумку! Как вам не стыдно!

– Но вы же собирались умереть! Зачем вам сумка?!

Я удивляюсь:

– С чего вы взяли, что я хотела умереть?

– Когда человек с таким выражением лица прыгает в канал, он наверняка не собирается просто поплавать!

– У меня плохое настроение, и я поскользнулась!

– Не вешайте мне лапшу на уши!

Говорят, нельзя бить лежачего, но сегодня я не собираюсь следовать правилам хорошего тона. Наклоняюсь и отвешиваю ему пощечину. Потом еще одну. И еще! Рука болит, но мне становится легче. Бомж давно уже выпустил мою сумку, но если он думает, что отделается так просто…

Я кричу изо всех сил:

– Мужики, вы меня достали! Я вас ненавижу! Теперь ваша очередь страдать!

Влюбленная парочка давно сбежала. Тронутая дерется с клошаром! Напилась, наверное… А вот и нет, я не пила! Мой голос разносится по всему кварталу. Мокрая, измученная, качаясь от усталости, я принимаю решение и клянусь никогда не изменять данному себе слову: я обнуляю счетчик, и отныне – каждое лыко будет в строку! Этот засранец Хьюго за все заплатит! Я ему отомщу. Счастье не сыплется на меня с небес, но я сама отправлюсь за теми крохами, что мне причитаются. Даже если для этого придется спуститься в ад. Милая и славная Мари умерла, утонула в канале. На берег вылезла злая Мари. Волосы у нее всклокочены, и она в одном ботинке. С этой минуты – око за око, я дам сдачи каждому, по полной. Моей ярости хватит на всех. Месть – блюдо, которое подают холодным, а я сейчас как раз промерзла до костей. Меня душит гнев и пожирает ненависть.

2

– Мари, в чем дело? Ты прямо как в воду опущенная… Удивительно точное наблюдение, имея в виду мои вчерашние злоключения.

Петула – секретарша в конторе, где я работаю, – первый человек, который заговорил со мной после моего заплыва в канале. И я не уверена, что это можно считать везением. С невероятным изяществом она поднялась со стула и перегнулась через стойку, чтобы убедиться: моя нижняя половина выглядит так же жалко, как верхняя. А я, между прочим, сделала все, что могла, чтобы привести себя в порядок. Без всякого смущения, абсолютно невозмутимо, как все люди, живущие в своем отдельном мире, Петула оглядела меня с ног до головы и молча села. Однако выражение лица у нее было достаточно красноречивое.

Потом она и вовсе отвернулась к монитору и начала преспокойно читать свою почту. Она уже забыла о моем существовании. Как будто меня тут просто нет. Занимается своим делом. Как рыбка в аквариуме. Я подхожу ближе, надеясь вынудить ее заметить, что я все еще здесь, и сообразить, что, очевидно, этому есть причина. Но нет. Петула не отрывает взгляд от экрана, пальцы летают по клавиатуре, – отвечает на письма.

Она работает секретаршей, но готовит себя к лучшему будущему. Настоящая жизнь, считает Петула, – это балет. Она занимается днем и ночью и мечтает стать звездой. Два месяца назад разучивала в нашем холле танец из «Лебединого озера» и умудрилась сломать запястье, ударившись о вешалку. Теперь при каждом удобном случае умоляет начальство расширить холл, положить паркет, повесить зеркала и установить металлический поручень, как в танцклассе. Если так пойдет и дальше, то через год, чтобы попасть на работу, придется проходить через настоящую сцену. Хорошо еще, если не заставят надевать пачку… Боже мой, о чем я только думаю в минуту, когда мне не хочется жить?

– Петула, извини…

Она вздрагивает. Ее собранные в хвост волосы будто встают дыбом.

– Привет, Мари!

Она смотрит на меня и вдруг застывает.

– Надо же, странно! Ты одета точно как вчера! Можно подумать, что ты вообще домой не уходила.

Я в шоке. Второй раз за последние двенадцать часов. Чувствую себя как выжатый лимон. Как расколотое на щепки бревно. Прекрасный был бы из меня костер. Ну я ведь и хотела, чтобы меня кремировали… Петула безостановочно кружится на месте – видно, центробежная сила размазала все ее нейроны по внутренней поверхности черепа. Буду вести себя так, будто все нормально, и перейду прямо к делу:

– Привет, Петула. Я потеряла пропуск. Можешь дать мне новый?

– Да. Но нужно написать объяснительную. И где же ты его потеряла?

– Ну… Напиши, что он лежит на дне канала. Или что у меня его отобрал жуткий бомж. Или съела набросившаяся на меня без причины собака.

Петула смеется. Она думает, что я шучу. О, если бы это было так… Петула подмигивает:

– Не волнуйся! Напишу, что ты выронила его где-то на улице. Я всегда так пишу. Кроме того раза, когда у Пьера сгорел дом: тогда я написала, что его пропуск расплавился. – Она открывает ящик и достает новый пропуск. – Сюда нужно наклеить твою фотографию.

– Я сейчас так выгляжу, что лучше нарисую там свою физиономию…

Мне пора. Если бы не чувствовала себя так мерзко, то встала бы на цыпочки, округлив руки над головой, и засеменила мелкими шажками. Но тут Петула подскакивает:

– О, Мари, чуть не забыла! Супермегаважно! Тебя ждет господин Дебле. У себя в кабинете.

Еще одна катастрофа. Мало их, что ли. Шеф ждет меня с самого утра в тот самый день, когда я на полчаса опаздываю… Это проклятие преследует меня всю мою несчастную жизнь! Началось еще со школы. Я могла неделями вести себя идеально, и никто не обращал на меня никакого внимания. Но в тот самый момент, когда я корчила адскую рожу или под страшным секретом рассказывала подруге о том, как облажалась, – о, чудо! – занавес поднимается, огни рампы вспыхивают, микрофоны включаются, и глаза десяти миллионов зрителей устремлены на меня! Счастье чаще отворачивается, это неудача всегда тут как тут! Сегодняшнее утро – лишнее тому подтверждение. Только Дебле не хватало, чтобы плохой день стал отвратительным.

В холле появился курьер, поздоровался и начал складывать штабель из коробок у самой двери. Петула заметалась:

– Нет-нет, только не здесь! Что, если кому-то нужно делать упражнения на растяжку? Человек же может ушибиться!