– Вы ведь из числа «фигур в дорогих костюмах».

– Исключительно потому, что так диктуют профессиональные требования.

И, демонстрируя нежелание следовать этим требованиям, он ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, чем-то напомнив ей Гарри, который знал, что есть вещи важнее одежды и внешнего вида и насколько интереснее жить не угождая, заискивая и оправдывая надежды всякого, кто имел смелость их возлагать.

– Не хотите ли кофе, печенье или что-нибудь в этом роде?

– Нет, спасибо. Все и так хорошо. Но если вы хотите. – Автоматически сработала привычная реакция официантки, она стала торопливо говорить о том, что принесет чашечку кофе и печенье. Он не выказал желания, чтобы она делала это для него.

– Нет, мой лимит на сегодня тоже исчерпан.

Казалось, беседа вот-вот иссякнет. Грейси изо всех сил отчаянно старалась не отпустить единственного потенциального друга. В конце концов выпалила первое, что пришло в голову:

– Как вам дом? Эта комната? Вид из окна? Здесь просто роскошно, да?

Вопросы, казалось, поставили его в тупик. Он обвел взглядом библиотеку, словно здесь впервые, но, судя по всему, впечатлен не так сильно, как она.

– Здесь совсем неплохо. Комната, на мой вкус, выглядит немного формальной и холодной, вид из окна скучноват.

«Едва ли найдется хотя бы несколько оригиналов, не мечтавших о доме столь великолепном, как этот». Грейси не намеревалась сохранить за собой этот дом. Или прочее из того, что оставил ей Гарри. Четырнадцать миллиардов долларов – слишком большие деньги для одного человека. Однако она не могла не восхищаться невероятной красотой этого места.

– Каков же дом в вашем представлении?

– Для меня это большой город, множество ярких огней. Я живу на Манхэттене с тех пор, как начал учиться в колледже, и никогда не уеду оттуда.

Его страсть к стремительному ритму отнюдь не подходила образу, который несколько минут назад показался ей похожим на Гарри. Она постаралась не выдать разочарования.

– Хорошо.

Однако ее старания, очевидно, не увенчались успехом.

– Вас это, кажется, удивляет.

– Пожалуй, да. Немного.

– Почему?

– Возможно, я думала о том, как вы напоминаете человека, с которым прежде была знакома. А он отнюдь не из тех, кого влекут яркие огни и большие города.

По крайней мере, Гарри не был таким в пору их дружбы. Но ведь он прожил долгую жизнь до знакомства с ней. Кто знает, каким он был? Ничто из того, что она узнала о нем на прошлой неделе, не походило на правду о человеке, которого она считала другом на протяжении многих лет. Казалось, ее новый знакомый насторожился еще больше.

– Старый приятель?

– Скорее, пожилой. Он был мне как дедушка.

Ее собеседник заметно расслабился, но по-прежнему выглядел слегка смущенным, отчего казался еще милее.

– Послушайте, если мужчина старается произвести впечатление на красивую девушку, с которой только что познакомился, вряд ли ему понравится сравнение с ее дедушкой.

Значит, он думает, что она красива? Старается произвести впечатление? И вслух признался в этом? Знает ли он, что ничто, кроме, пожалуй, обворожительной улыбки, не сводит ее с ума так, как мужчины, способные говорить честно и откровенно? Тем более довелось знать очень немногих, обладающих этим качеством. Только Гарри.

– Я… Я имела в виду… Я не…

Казалось, ему доставляло удовольствие то, как ловко удалось лишить ее дара речи. Он не выказывал откровенного самодовольства и дерзости, но был явно рад своему успеху.

– Значит, вы не из тех, кто любит большие шумные города?

Грейси мысленно поблагодарила за то, что он сменил тему и задал вопрос, на который она в состоянии ответить.

– Не совсем так. Я хочу сказать, что всю жизнь жила в крупных городах, но никогда в самом центре. Девушка с окраины.

Она никогда не знала отца, жила и росла в скромной съемной квартире, тем не менее ее жизнь не слишком отличалась от жизни друзей из частных домов с уютными двориками, с обоими родителями, братьями и сестрами. Ее мать активно участвовала в школьной жизни и была лидером ее скаутского отряда. Несмотря на более чем скромный доход, Мэриан Самнер всегда находила средства на летние каникулы, уроки фортепиано и занятия гимнастикой.

В детстве Грейси каждое лето проводила играя и забавляясь в парке, осенью прыгала в кучах золотых листьев, зимой лепила снеговиков, а весной каталась на велосипеде. Ничего примечательного. Обычное детство девочки с окраины.

Новый друг снова рассматривал ее, правда, сейчас его, очевидно, занимала не внешность.

– Сначала мне показалось, что вы тоже предпочитаете городской стиль. Ваш костюм слегка несовременен, но в Ист-Виллидж или Вильямсбурге смотрелся бы просто отлично.

Он затих прежде, чем успел завершить анализ, и стал изучать ее еще более увлеченно и заинтересованно. В ее груди разливался жар, постепенно распространяясь, и вот она уже явственно чувствовала, что каждая клеточка тела будто объята огнем. Казалось, вся комната замерла в звенящей тишине, все вокруг исчезли, оставив их наедине в бесконечном головокружительном мгновении. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного. Точно земля ушла из-под ног. Но было приятно.

– Теперь я думаю, вы, возможно, напоминаете добрую девушку, живущую по соседству.

– Знаете, если девушка старается произвести впечатление на привлекательного мужчину, вряд ли ей понравится сравнение с чем-то незатейливым, как стакан молока.

Причудливые чары развеялись. Оба негромко рассмеялись, но она подозревала, что этот смех вызван не только остроумным замечанием, но и томительным напряжением, которое наконец миновало.

– Вам придется вернуться на работу после этого мероприятия или вы свободны и сможете пообедать со мной?

Несмотря на то что они весьма успешно обменивались ироничными шутками, приглашение стало для Грейси полной неожиданностью. Миллионы вопросов пронеслись в голове, она не имела представления, как ответить хотя бы на один из них. Как случилось, что утро, начавшееся дурным предчувствием, заканчивалось пикантным флиртом? Кто этот человек? Как мог настолько понравиться ей после сиюминутного знакомства? И как, черт возьми, она могла принять его приглашение пообедать вместе, когда жизнь готова вот-вот перевернуться, взорваться, как атомная бомба?

Она попыталась ответить хоть что-то членораздельное и осмысленное, но получилось только:

– Пообедать? Я? На работу?

Ему определенно нравилось наблюдать, как легко он выводит ее из равновесия.

– Да, пообедать. Да, вы. Что же до вашей работы, на какую фирму вы работаете? Быть может, я смогу замолвить за вас словечко. Я знаю большинство этих людей. Кое-кто из них даже обязан мне.