– Да, вот именно. Это же уму непостижимо!

– Вот как раз и постижимо: это подтверждает лишь то, что за вами следили.

– Да кому я нужна, чтоб за мной следить?

– Не вы, а ваш плеер был кому-то очень нужен. Вы же знаете, нас с мужем обворовывали два раза: один раз в нашем доме, когда весь дом всколыхнуло это событие, потому что любую дверь тогда можно было фомкой открыть, и жильцы впервые задумались о своих дверях. А второй раз на даче, когда процветали дачные грабежи.

Давайте-ка подумаем вместе, кто бы это мог быть. Значит, вас не было минут сорок… Так… а когда вы выходили из квартиры, вы кого-нибудь заметили постороннего на этаже, ну, кого-нибудь вспомните?

– Да нет, никого постороннего не было, только этот сосед наш вместе с еще одним парнем чинили замок в двери. Они поздоровались, и все, и я пошла к лифту…

– Ну вот! Вот вам и грабители! Они же специально делали вид, что чинят замок, а на самом деле они за вами следили и ждали, когда вы уйдете. А то, что дочери вашей не будет несколько дней, сосед мог узнать от нее же.

– Не может быть! Неужели? Но ты так логично все объяснила, что у меня не остается сомнения, что это они, а если учесть то, что, как говорили, он наркоман и деньги ему нужны всегда, то, возможно, второй парень – это покупатель.

– Я вам давно говорила, что вашу квартиру можно ногтем открыть. Ваш замок из позапрошлого века нужно было давно заменить на современный. Я сама «погорела» на старом замке.

– Я в ужасе и смятении, – задумчиво проговорила соседка после всего нашего расследования.

– Да, – сказала я. – Только я не знаю, как вы теперь будете действовать?

– Никак!

– То есть?

– Я человек пожилой, а моей дочери в этой квартире жить и жить, и я никогда никому не скажу, что это наш сосед унес плеер, а главное, дочери. Я что-нибудь придумаю и всю эту «оплошность» возьму на себя, может быть, даже скажу ей, что забыла захлопнуть дверь и, наверное, вошел какой-нибудь совершенно случайный человек и польстился на этот плеер.

– Я с вами согласна, огласка совершенно ни к чему.

– Пока не знаю у меня еще день на обдумывание, а тебя очень прошу – ты ничего не знаешь вообще…

– Кстати, должна вам сказать, что своих грабителей я тоже вычислила очень легко, но также никому, кроме мужа, не сказала, чтобы жить спокойно, потому что они были вхожи в наш дом и часто у нас бывали. После ограбления они перестали не то что приходить, даже звонить. Вот интересно, придет ли к вам наш сосед смотреть фильмы, когда дочка приедет?

– Я тебе скажу об этом. Да, совсем забыла тебе рассказать про еще одну деталь. Пропала спортивная сумка дочери, из которой вытряхнули вещи прямо на пол. Как ты думаешь, для чего им понадобилась сумка, если этот плеер взял в руки и быстро занес в свою квартиру?

– Я думаю, что именно для того, чтобы вы подумали, что человеку этому надо было нести плеер через весь дом, и не подумали бы, что вор живет рядом. У меня только такая версия. =

– Может быть…

Соседка ушла, но в этот же день купила новый замок и вызвала слесаря. Через неделю они с дочерью поставили металлическую дверь. А сосед смотреть фильмы больше ни разу не приходил, а через год и вообще уехал из нашего дома, и в квартире осталась одинокая мать.

* * *

В доме у моей соседки собаки были всегда. И всегда по две: у дочери своя, у нее своя. После того как предыдущие доживали свой собачий век, в квартире появлялись новые шустрые жильцы. Место двух стареньких пуделей через некоторое время заняли две новые собачки: дочкина девочка-йорк и мамино «чудо природы» – девочка-шарпей. Этот шарпей – это было нечто такое, от чего невозможно было оторвать глаз, а взяв в руки, невозможно было из них выпустить. Это бежевое пухлое существо было словно одето в меховой комбинезон размеров на пять больше, чем тельце, собранный в многочисленные складочки – от пухлых пальчиков на лапках до заплывших шкуркой глаз. Я первым делом побежала с щенком домой и положила его на прилегшего отдохнуть мужа. Мы как дети тискали это чудо и отдавать хозяйке не торопились, пока она сама не пришла за щенком. Назвала она «свою девочку» Дусей, а смешной ее рот, со множеством свисающих складок, называла не иначе как «кошелек». Дуся очень быстро сообразила, что в нашей квартире ее отлично принимают и угощают вкусненьким. Возвращаясь с прогулки, она каждый раз устраивала штурм нашей двери, колотя по ней лапами и скуля на весь этаж. Пока Дуся была маленькая, мы ее с радостью пускали, но она росла и быстро превратилась в очень мощную и сильную собаку, оставаясь при этом игривым щенком. Бегая по нашей квартире на огромной скорости, она валила на пол все, что на чем-то стояло, загоняя ковры и коврики под диваны и шкафы. А однажды, когда мы с соседкой заговорились, она запрыгнула на нашу кровать в спальне и сделала из нее «ночлежку для бомжей». После этого мне соседка сказала, чтобы я эту нахалку больше в гости не приглашала, а мой муж, который очень привязался к Дусе, стал гулять с ней по вечерам.

Однажды, рассказывая мне про очередные проделки Дуси, она сказала:

– Я вчера избила Дусю за безобразное поведение.

– Как так, избила?

– Да, очень сильно, носовым платком!

Мы обе рассмеялись.

Жизнь моей соседки на пенсии текла своим чередом, но я видела, как расстраивает ее одиночество взрослой дочери, которой было уже далеко за тридцать. Ей нравилась моя дочка-школьница, которая была общительная и собирала дома шумные компании одноклассников. Удивительно, но мне всегда казалось, что с моей дочкой ей было легче найти общий язык, чем со своей. Они часто беседовали при встрече, и, придя домой, дочка с удовольствием цитировала ее неординарные высказывания по тому или иному поводу и всегда радовалась, когда она к нам заходила. Но я чувствовала, как она обеспокоена одиночеством дочери и однажды я ее спросила:

– А вы разговариваете дома о ее планах на личную жизнь, о создании семьи, о мужчинах, наконец? Как она сама себе это представляет и что думает об этом?

– Эта тема у нас закрыта.