Итак, с первым разобрались, помочь Мексике и Кубе в обретении независимости. Что еще?

А еще дядя Сэм, чтоб ему пусто было.

Очень скоро тут будет не протолкнуться от американцев, это же в будущем будет их штат. Вернее был, а теперь мы еще посмотрим.

Я много раз говорил Ахайе кто его настоящий враг. И сейчас я нисколько не изменил свое мнение. Экспансию США на запад надо остановить, пусть сидят в своих тринадцати колониях и до посинения шлифуют свою протестантскую этику. А чтобы остановить США я должен придумать им противовес.

Ни Великобритания, ни Испания на эту роль не годятся. Испания уже слишком дряхлая, а Великобритания слишком занята борьбой с одним низкорослым корсиканцем, с Наполеоном, да.

Хотя, лаймы ребята гордые и не известно чем в итоге закончилась моя провокация на Ямайке, может прямо сейчас английский флот во всю высаживает десанты в Нью-Йорке и Филадельфии. Если так, то я за вас, красномундирники, всей душой болею. Но вряд ли. Мало у англичан сил в Канаде. И остается только одно:

Попробовать консолидировать коренное население Северной Америки и направить их на борьбу с американцами.

Если бы я остался во Флориде, мне бы это сто процентов удалось бы. Я был бы намного ближе к месту развития событий, и плюс рычагов влияния было бы больше. Вакцинация от оспы, борьба с корью, поставки оружия, обучение медиков. Да много всего!

Но я в Калифорнии и теперь возможности сильно ограничены. Это не значит, что их нет. Просто надо подумать.

И третье. Русская Америка.

Я всё-таки русский и в некотором роде пассионарий. А это значит, что я просто обязан раздвигать границы нашей державы. Тем более, что в отличии от Баранова и всех остальных у меня просто фантастические возможности. Людей у меня много, при том многие из них технически грамотные, в средствах я не ограничен, ничего не мешает реализовывать любые, даже самые безумные планы.

Центр промышленной революции будет здесь. В бухте Золотой Рог. Даешь паровую долину на месте будущей кремниевой!

Мне бы еще русских людей сюда побольше, чтобы начать форт Росс строить, вернее нет, название затасканное. Что бы придумать?

Вот! Точно! Новая Мангазея! Вполне подходит для моего проекта!

Так, что-то мысли начали путаться, усталость берет свое. Перспективы Русской Америки я обдумаю завтра, а сейчас отдыхать.

Трубка давно потухла и небо начало загораться рассветом. Рассвет нового мира, пришла мне в голову пафосная мысль, я усмехнулся и пошёл спать.

Завтра, вернее уже сегодня, приступим к строительству этого нового мира.

— Значит, плохо на Аляске с продовольствием?

Мы снова собрались вместе с Резановым и испанцами и теперь обедаем, русские держится молодцом, хотя вчера они прилично так набрались, по Резанову это и не скажешь.

— Не то слово, мистер, Гамильтон, самый настоящий голод. Нельзя ни минуты медлить.

— Вам очень повезло, Николай Петрович. Мои корабли и больше и значительно быстрее, через пару дней на одном из них пойдёте к своему Баранову.

— Через пару дней никак невозможно, мистер Гамильтон, сейчас надо.

— Сейчас не получится. Надо осмотреть машины, понять какая в наилучшем состоянии и именно этот корабль использовать. У нас, собственно, всего три варианта, «Флорида» точно на Аляску не пойдёт, её машина изношена до самой последней крайности. «Селия», «Святая Луиза» или «Стелла Марис», вот из чего надо будет выбрать.

— Ну не знаю, вряд ли они настолько быстрее, чтобы из-за них стоило два, а то и три дня терять.

— Сколько вы шли из Новоархангельска?

— Две недели.

— И вас несло течение, значит, обратно вы будете идти месяц. Иван Петрович, я прав? — Плетнёв, присутствовавший при этом разговоре, молча кивнул. — Вот! А на моих кораблях дорога туда у вас займёт недели две максимум. Я гарантирую. Так что имеет смысл подождать.

— Я не уверен.

— Николя, поверь мистеру Гамильтону на слово. Эти его огнедышащие машины дают большую прибавку в скорости, особенно против течения. А на флейт, или один из наших фрегатов влезет провизии считай как на полторы твои «Юноны».

— Хорошо, мистер Гамильтон. Давайте подождём.

— Уверяю вас, вы не пожалеете. И у меня к вам просьба и предложение.

— Слушаю вас, мистер Гамильтон.

— Начну с предложения. Раз уж в тех краях голодно, почему бы вам не крикнуть охотников, да не перевезти их сюда? Я помогу, поставят тут форт, будут жить и хлеб выращивать для Новоархангельска, — пока промолчу, для чего мне на самом деле нужны русские.

— Идея хорошая, мистер Гамильтон, но мне странное от вас слышать, вы же испанский маркиз, а мы с испанцами враги. Да и как отнесутся местные к тому, что тут появится русское поселение? Я же поначалу испытывал трудности с закупкой, именно потому, что русский. Амбары у них зерном ломятся, их владельцы, чуть ли не на кулаках сходятся, чтобы мне зерно продать, а комендант не разрешает, враги мол. Пришлось к дипломатии прибегнуть.

Услышав это, я усмехнулся, ну-ну знаем мы ту дипломатию, вон девчонка эта испанская за Резановым ходит будто хвостик.

— Знаете, Николай Петрович, мне с некоторых пор совершенно наплевать на то, как отнесутся испанцы. Я, практически официально опасный заговорщик и враг испанской короны.

— Но подождите, а как же письмо, которое вы передали коменданту? Оно, получается фальшивое?

— С чего вы взяли? Письмо самое настоящее, только оно от предыдущего вице-короля. Который сейчас арестован и ожидает суда.

— А вы-то, каким боком связаны с вице-королем. Мне Иван сказал, что вы раньше вообще министром финансов были в бывших тринадцати колониях.

— Это долгая история, но если вкратце, я женат на его племяннице и считаюсь его сторонником.

— А что вообще случилось?

— Старая власть в Новой Испании захотела пойти путем Новой Англии и получить независимость.

— Тогда понятно. А вы не боитесь, что вас могут тут попытаться арестовать?

— Кто? Да тут на обе Калифорнии, и на верхнюю, и на нижнюю, дай бог три сотни солдат если наберется и то уже хорошо. Вот сколько солдат в этом президио?

— Четверо, да и те ветераны. Мы когда тут появились, страху на них навели изрядно.

— Вот! А у меня одной только индейской пехоты почти двести человек да моряков еще пять сотен. Я при желании могу всю Калифорнию захватить, и никто мне ничего не сделает.

— С предложением мне понятно. Оно интересное и я передам его Баранову. А что насчёт просьбы?

— Дело в том, что у меня почти шестьсот греков, и все они православные. В Сент-Августине у них был священник, но он не захотел оставлять паству во Флориде и не пошёл с нами.