– Как же вы жили вчетвером в одной комнате в коммуналке?! – изумленно спросила я.

– Замечательно жили! – воодушевленно отозвалась Елизавета. – Очень дружно и весело. Представьте, так бывает.

Я, будучи законченным интровертом, подобной идиллии представить себе не могла, но спорить не стала.

– Мой отец и мать Камиллы были замечательными людьми, веселыми, общительными, легкими на подъем. К нам очень хорошо относились, хотя мы были уже взрослыми. Камилла была младше меня на пять лет, но мы с ней стали лучшими подругами. Во всем друг друга поддерживали, делились секретами и все такое.

Ковалькова прервала свой рассказ, отпив еще немного воды.

– Вы сказали, что ваши родители были замечательными людьми, – осторожно спросила я. – Их что, больше нет?

Ковалькова, вздохнув, кивнула.

– Погибли в автокатастрофе, – коротко пояснила она. – Умерли сразу, мгновенно. Так мне сказала Камилла, когда позвонила, чтобы сообщить об их смерти. Я ведь к тому времени уже перебралась в Москву, открыла свой бизнес, ногтевую студию.

Я невольно задержала взгляд на пальцах моей собеседницы. Длинные ногти с затейливым маникюром непроизвольно притягивали взгляд. Елизавета улыбнулась.

– Работа моих мастериц, – пояснила она. – Теперь мне нет нужды самой себе полировать ногти. Только не думайте, что раскрутить успешный бизнес в Москве так уж легко. Мне многое пришлось преодолеть, вы даже не представляете…

Меня отнюдь не прельщала перспектива слушать длинный рассказ о жизненных перипетиях успешной бизнес-леди, поэтому я дружески улыбнулась и многозначительно произнесла:

– Понимаю.

Моя реакция удовлетворила Ковалькову, и она продолжила рассказ о своей сводной сестре:

– После смерти родителей Камилла осталась одна, так и жила в нашей комнатушке в коммуналке. Все бы ничего, но вот соседи… Сплошные алкаши и дебоширы. Камилла жаловалась, что один из них буквально прохода ей не давал. Однажды вломился в ванную, когда она принимала душ. Представляете, что девчонка пережила? Еле отбилась от этого придурка и спряталась у себя в комнате. Использовала любую возможность, чтобы как можно меньше бывать в этом аду, часто оставалась ночевать у подруг, а то и вовсе у себя в парикмахерской, в служебном помещении.

– В парикмахерской? – переспросила я. Мне было искренне жаль девушку, которой приходилось жить в таких жутких условиях. Ковалькова кивнула.

– Камилла освоила профессию мужского стилиста, устроилась на работу в барбершоп.

Елизавета ненадолго умолкла, страдальчески нахмурившись. Я заподозрила, что подобная негативная реакция напрямую связана с упоминанием о работе Камиллы. Вскоре я убедилась, что интуиция меня не подвела.

– Мне с самого начала не нравилась вся эта затея, – заявила Ковалькова, резко вздернув подбородок.

– Затея освоить профессию парикмахера? – удивилась я. Ковалькова окинула меня каким-то странным взглядом, словно сомневаясь, стоит ли продолжать.

– Елизавета Валерьевна, – холодно произнесла я, – если вы хотите, чтобы я вам помогла, вам не следует скрывать от меня любую информацию, которая имеет хоть какое-то отношение к расследованию. Если вы по каким-то причинам не можете или не хотите придерживаться данного пункта, вам лучше поискать другого частного детектива.

– Да-да, я все понимаю, – торопливо отозвалась Ковалькова. – Просто это так неприятно… Я словно очерняю память сестры.

Я насторожилась, последнее заявление Елизаветы всерьез меня заинтриговало.

– Как я уже сказала, Камилла жила в ужасных условиях. В коммунальной квартире и так быт не сахар, да еще такие соседи… В общем, Камилла мечтала оттуда съехать, но как? Платили в парикмахерской ей немного, особенно до того как она нашла работу в барбершопе, раньше она работала в обычной женской парикмахерской. Там вообще были гроши. Квартиру она снять не могла, ей бы тогда не на что было жить. О покупке собственной квартиры и вовсе оставалось только мечтать. Вот Камилла и придумала план – познакомиться с обеспеченным мужчиной и переехать жить к нему. А в идеале – выйти за него замуж. Так все и случилось…

– Случилось – что? – уточнила я, поскольку моя собеседница вновь впала в тревожное молчание.

– План Камиллы сработал – вскоре она познакомилась с Сергеем и почти сразу переехала к нему жить. А через несколько месяцев они поженились, я на свадьбу приезжала, финансово помогла, сестра все-таки.

– А кто такой этот Сергей? – поинтересовалась я, поскольку других подробностей об избраннике своей сестры Ковалькова не сообщила. Елизавета раздраженно пожала плечами.

– Обычный парень, работал в автосервисе. Мне он поначалу показался неплохим. Правда, зарабатывал немного. Но! – Ковалькова многозначительно подняла указательный палец. – У него была собственная квартира, однушка в высотке возле нового моста.

Я хорошо знала этот довольно престижный район Тарасова. Странно, Ковалькова упомянула о скромных заработках супруга Камиллы, а ведь цены на квартиры в этой части города доступными не назовешь.

– Бабушка оставила наследство единственному внуку, – пояснила Елизавета, видимо, заметив мое замешательство. – Камилла столько раз хвасталась, что успела увести из-под носа у конкуренток выгодного женишка.

Ковалькова недовольно поморщилась:

– Я говорила Камилле, что выходить замуж только ради жилплощади далеко не лучший вариант. Но она уверяла, что Сергей ей сразу очень понравился, иначе она не стала бы с ним встречаться даже из-за квартиры. Сергей красиво ухаживал, хоть и был небогат, но на Камиллу денег не жалел. Рестораны, подарки… Влюбился без памяти, я это сразу заметила, когда приехала в Тарасов перед свадьбой. Он так на нее смотрел…

Елизавета опустила взгляд и тяжело вздохнула.

– И что же произошло? – спросила я.

– Идиллия продолжалась около года, – произнесла Елизавета бесцветным голосом, не глядя на меня, – а потом их отношения стали портиться. Начались придирки, взаимные упреки. К тому же Сергей не был, что называется, примерным супругом. Он начал изменять Камилле, однажды она застала его дома с какой-то девицей. Конечно, Камилла закатила скандал, а он поднял на нее руку. Потом рукоприкладство стало постоянным. Камилла звонила мне, плакала. Я посоветовала ей обратиться к врачу, снять побои. Камилла так и сделала пару раз.

– А в полицию она обращалась? – спросила я. Ковалькова усмехнулась.

– Нет, решила, что тогда Сергей ее бросит, а она этого не хотела. Она ведь влюбилась в него, но уже после свадьбы. Поэтому и ревновала.

– Скажите, Елизавета Валерьевна, – я решила не тянуть и сразу проверить свои подозрения, – вы ведь считаете, что