Алиса дожидалась меня, сидя на ступеньках рядом с моей комнатой. Свеча рядом с ней отбрасывала на дверь колеблющиеся тени.

— Мне так не хочется уезжать, Том, — сказала она, вставая. — Здесь я была счастлива. И в его зимнем доме было бы не хуже. Старик Грегори несправедлив ко мне!

— Мне очень жаль, Алиса, но его не переубедишь. Я тут ничего не могу поделать.

Я видел, что она плакала, но не знал, что еще можно сказать. Внезапно она схватила меня за руку и с силой сжала ее.

— Почему он такой? — спросила она. — Почему так ненавидит женщин и даже девочек?

— Думаю, дело в том, что он сильно пострадал в прошлом.

Совсем недавно я кое-что узнал о своем учителе, но до сих пор держал эти сведения при себе.

— Послушай, я хочу кое-что тебе рассказать, Алиса, но ты должна пообещать, что никому не проболтаешься и Ведьмак не узнает, что я тебе доверился!

— Обещаю, — прошептала она, широко распахнув глаза.

— Помнишь, как он едва не засадил тебя в яму, когда мы вернулись из Пристауна?

Алиса кивнула. Мой учитель укрощает злокозненных ведьм, сажая их живыми в яму, откуда они не могут выбраться. Какое-то время назад он чуть не засадил в такую яму и Алису, хотя на самом деле она этого не заслуживала.

— Помнишь, что я крикнул ему тогда? — спросил я.

— Я толком вообще ничего не слышала, Том, так была напугана и старалась вырваться. Но что бы ты ни сказал, это заставило его передумать. Я всегда буду благодарна тебе за это.

— Я просто напомнил ему, что Мэг он в яму не засадил. Значит, и с тобой не должен так поступать.

— Мэг? Кто это? Никогда не слышала ее имени.

— Мэг — ведьма. Я прочел о ней в дневнике Ведьмака. Как еще совсем молодым человеком он влюбился в нее. Думаю, она разбила ему сердце. И больше того, она до сих пор живет где-то на Англзарк.

— Мэг… а дальше как?

— Мэг Скелтон.

— Нет! Этого не может быть! Она приехала откуда-то из чужедальних краев, эта Мэг Скелтон. И уже давно вернулась домой. Это все знают. Она была ведьма-ламия и хотела снова жить со своим народом.

Из дневника Ведьмака я многое узнал о ведьмах-ламиях. В основном они родом из Греции, как и моя мама. Пока они дикие, то питаются человеческой кровью.

— Ну, Алиса, ты права в том, что родилась она не в Графстве, но Ведьмак говорит, что она все еще здесь, и мне предстоит встретиться с ней этой зимой. По всему, что я знаю, можно предположить, что она живет в его доме.

— Не будь дураком, Том. Разве такое возможно? Чтобы женщина в здравом уме стала жить с ним?

— Он не так уж плох, Алиса, — напомнил я ей. — Мы с тобой счастливо прожили с ним несколько недель!

— Говоришь, Мэг живет в том его доме? Не удивлюсь, если он держит ее в яме, — с недоброй улыбкой на лице сказала Алиса.

Я улыбнулся в ответ.

— Ну, это выяснится, как только мы там окажемся.

— Нет, Том. Ты окажешься. Я буду жить в другом месте, забыл? Хорошо хоть, что Адлингтон не так уж далеко от Англзарк. Может, время от времени будешь навещать меня, Том? Пообещай мне! Тогда мне будет не так одиноко…

Я отнюдь не был уверен, что Ведьмак позволит мне встречаться с Алисой, но очень хотел помочь ей. И вспомнил об Эндрю.

— Помнишь Эндрю? Он теперь единственный оставшийся в живых брат Ведьмака, и он живет и работает в Адлингтоне. Раз они теперь будут жить так близко, учитель наверняка захочет время от времени видеться с ним. И скорее всего, будет брать меня с собой. Значит, есть шанс, что мы сможем встретиться.

Алиса улыбнулась и отпустила мою руку.

— Уж постарайся, Том. Я буду ждать. Не бросай меня. И спасибо, что ты рассказал мне все это о старике Грегори. Влюбился в ведьму, надо же… Кто бы мог подумать, что он способен на такое…

С этими словами она подхватила свечу и поднялась к себе. На сердце у меня было тяжело: как бы я ни скучал по Алисе, найти предлог для встречи может оказаться не так-то просто. Ведьмак наверняка этого не одобрит. Он не раз предостерегал меня насчет девушек. Я уже много чего выболтал Алисе о своем хозяине, возможно, даже слишком много, однако в прошлом Ведьмака присутствовала вовсе не только Мэг. У него была еще одна женщина, Эмили Бернс, до того помолвленная с одним из его братьев. Сейчас этот брат уже умер, но скандал расколол семью и стал причиной больших неприятностей. Эмили вроде бы тоже живет где-то неподалеку от Англзарк. В любом деле всегда есть две стороны, и я не считал себя вправе осуждать Ведьмака, пока так мало знаю. Но все-таки: большинство мужчин Графства живут всю жизнь с одной женщиной, а у Ведьмака их уже было вдвое больше!

Я пошел к себе в комнату и поставил свечу на стол рядом с постелью. По самому низу стены тянулись имена бывших учеников Ведьмака. Некоторые успешно завершили обучение: Билл Аркрайт, например. Его имя было тут же, в верхнем левом углу. Многие оказались непригодны для этого дела и ушли, не закончив обучение. Некоторые даже умерли. В другом углу было выцарапано имя Билли Бредли. Он был предыдущим учеником Ведьмака, прямо передо мной, но допустил промашку, и домовой откусил ему пальцы. Билли умер от шока и потери крови.

Я очень внимательно обшарил взглядом стену. Насколько мне было известно, все, когда-либо жившие в этой комнате, оставили здесь свои имена. В том числе и я. Мое имя было написано очень мелко, поскольку места осталось совсем немного, но оно тут было. И все же одно имя явно отсутствовало. Для уверенности я обыскал всю стену, но имени «Морган» так и не обнаружил. Интересно — почему? По словам Ведьмака, он был его учеником, так почему же не вписал сюда свое имя?

Чем этот Морган отличался от прочих учеников?

На следующее утро, наскоро позавтракав, мы собрались в дорогу. Перед выходом я прошмыгнул на кухню, чтобы попрощаться с домовым Ведьмака.

— Спасибо за все, что ты для нас готовил, — сказал я в пространство.

Я не был уверен, что Ведьмак одобрил бы мое желание поблагодарить домового: он всегда старался не входить в слишком тесные отношения с «наемными помощниками».

Тем не менее я сразу понял, что домовой доволен, потому что, не успел я договорить, как из-под кухонного стола послышалось басовитое мурлыканье, такое громкое, что задребезжали горшки и сковородки. По большей части домовой был невидим, но время от времени принимал облик большого рыжего кота.

Я собрался с духом и заговорил снова, вовсе не уверенный, что сделает домовой, когда услышит мои слова.

— Прости, что разозлил тебя вчера вечером. Я просто делал свое дело. Это письмо тебя так расстроило?

Говорить домовой не умел, однако я не ждал словесного ответа. Я и вопрос-то задал по наитию, но чувствовал, что поступил правильно.