Вокруг приказа № 227 многие годы царила обстановка таинственности. Хотя он и не был секретным, а содержал лишь гриф «Без публикации», в общедоступной печати его опубликовали только в 1988 г. Но тема штрафников, пусть глухо, и ранее звучала в художественной литературе, в военных мемуарах. В обществе был явственен интерес к столь закрытой странице военного прошлого.

К началу 90-х годов прошлого века относятся первые научные статьи по истории штрафных частей. Слабая разработанность темы была в первую очередь связана с трудностью доступа к документам и материалам из-за режима секретности, действовавшего со времен войны, и невозможностью освещения боевой деятельности такого рода воинских частей в открытой печати.[12]

При отсутствии правдивых публикаций о штрафниках обыденные представления о них не выходили за рамки известной песни Владимира Высоцкого «Штрафные батальоны». Но песня — источник эмоций, чувств, а не информации. Что же касается фактов, то в последние годы пресса, телевидение на них не скупятся. Однако какие они, эти факты? Пользуясь слабой информированностью людей, иные авторы делают упор на сенсационность, не заботясь не только о правде, а даже о правдоподобии.

«Даже от участников войны о штрафбатах такое можно услышать, что и в сказке не встретишь», — писал автору этой книги Н. И. Сапрыгин из Кемеровской области, который сам воевал штрафником. С мнением фронтовика трудно не согласиться, стоит почитать или посмотреть творения иных писателей, журналистов, кинематографистов. Сколько «открытий» сделано ими!

Пишут о том, что в Красной Армии были многие тысячи штрафных частей, в которых воевали несколько миллионов человек. А в составе Брянского фронта К. К. Рокоссовского якобы воевала целая бригада штрафников, которая и направлена была туда именно потому, что маршал — сам бывший заключенный. Объявлены штрафниками моряки-добровольцы штурмового отряда майора Ц. Л. Куникова, который в феврале 1943 г. захватил плацдарм на Мысхако в районе Новороссийска. Якобы из штрафников был сформирован и отряд старшего лейтенанта К. Ф. Ольшанского, высадившийся во вражеском тылу в районе Николаева в марте 1944 г. Об Александре Матросове тоже рассказывают как о штрафнике, хотя он был воспитанником Уфимской трудовой колонии и попал на фронт по мобилизации. Без тени малейшей шутки пишут о существовании в Красной Армии женских штрафных батальонов. Не краснея, утверждают, что в штрафбаты направлялись «исключительно зэки ГУЛАГа». А кроме них, еще и мужчины призывного возраста, находившиеся в оккупации, если они после освобождения не могли представить справки об участии в партизанском движении.

Недобрую службу сослужил телесериал «Штрафбат» (автор сценария Э. Л. Володарский, режиссер H. H. Досталь), ибо там многое оказалось поставленным с ног на голову. По воле авторов фильма в придуманной ими воинской части бок о бок воюют разжалованные офицеры и рядовые солдаты, освобожденные из лагеря политические заключенные и уголовники. По ходу фильма к штрафбату присоединяется православный священник отец Михаил. Командует воинской частью бывший капитан РККА штрафник Твердохлебов. Он же подбирает остальной командный состав — ротных, взводных.

С экрана предстают не воины Красной Армии, а какие-то оборванцы, живущие в атмосфере полу-партизанской вольницы. Командиры, чтобы добиться выполнения боевой задачи, вместо отдания приказа уговаривают подчиненных. Политический состав, начиная с комиссара, в этом киношном штрафбате отсутствует напрочь, зато в расположении батальона безвылазно находится начальник особого отдела дивизии, как если бы у него не было иных забот. Сами же штрафники словно состоят не на довольствии в регулярной армии, а пребывают где-то в глубоком тылу врага и потому вынуждены всем необходимым, в том числе оружием, обеспечивать себя самостоятельно и за счет противника. Что касается статуса штрафника, то он по воле авторов фильма носит, по сути, пожизненный характер. Зрителя подводят к ложной мысли: сколько штрафник ни воюй, сколько ни проявляй героизма и ни получай ранений, единственная возможность снять с себя «грехи» — погибнуть в бою. Иначе — смерть от пули особиста или заградотрядовца. А ведь «развесистую клюкву» телефильма «Штрафбат» многие неискушенные зрители приняли за правду.

За последние два десятилетия набрало силу фронтальное наступление на национальную память, на историческое сознание наших соотечественников. Воспользовавшись начавшимся со второй половины 80-х годов прошлого столетия нормальным и необходимым процессом очищения прошлого от умолчаний, искажений и идеологического глянца, определенные силы как внутри страны, так и за рубежом под предлогом «нового прочтения» истории России, особенно ее советского периода, тщатся представить дела наших отцов и дедов как уцененные историей.

Объектом особых нападок «новопрочтенцев» стала история Великой Отечественной войны в полном соответствии с чудовищным замыслом небезызвестного Резуна: разрушить в сознании россиян последнее, что сохраняет святость, что объединяет всех нас — память о Великой Победе. Кредо этого перебежчика разделили десятки журналистов, писателей, кинематографистов и тысячи графоманов.

Сюжеты, связанные со сталинскими репрессиями, поражениями Красной Армии, потерями, пленом, коллаборационизмом, особыми отделами, штрафными частями, заградительными отрядами, рассматриваются ими как наиболее подходящие для их неблаговидных целей.

Ответом на действия «новопрочтенцев» может быть максимально объективный, опирающийся на широкий круг достоверных источников рассказ о штрафных частях и воевавших в их составе бойцах и командирах.

В этих целях автором привлечен значительный круг документов, и опубликованных, и архивных. Кроме этого, ценнейшим источником послужили воспоминания ветеранов войны, в первую очередь тех, кто сам воевал в составе отдельных штрафных батальонов (ОШБ) и отдельных штрафных рот (ОШР).[13] В последние годы этой категорией фронтовиков опубликованы статьи, интервью и даже книги мемуарного характера. Автор особо дорожит хранящейся у него перепиской с бойцами и командирами штрафных формирований, которую он стремился использовать максимально бережно.

Иначе, как представляется, и быть не может. Большинства этих достойных людей уже нет в живых, но их объективные свидетельства — таково желание самих фронтовиков — должны служить утверждению правды о войне.

В книге свидетельствуют: