Одной из первых выражение «Войны Роз» использовала британская писательница XIX века и королевская наставница леди Мария Калькотт. Ее детская книга «История Англии для маленького Артура» впервые была опубликована в 1835 году. Описывая вооруженные конфликты, захлестнувшие Англию в XV веке, Калькотт писала: «На протяжении более чем тридцати последующих лет гражданские войны в Англии называли Войнами Роз»[8]. Она одновременно была права и ошибалась. Эта формулировка не встречается нигде до первой четверти XIX века, но представление о том, что страну разрывали на части соперничавшие друг с другом дома Ланкастеров и Йорков, чьими эмблемами соответственно были алая и белая розы, уходит корнями в XV век.

В Средние века розы во всей Европе были очень популярным символом и в зависимости от их цвета использовались в политике, литературе, искусстве и имели различное, порой противоположное значение. Джованни Боккаччо, итальянский поэт XIV века, в «Декамероне» использовал красную и белую розы как метафору переплетенных друг с другом любви и смерти[9]. В манускриптах розы рисовали на полях, ими же украшали заглавные буквы в молитвенниках, календарях и научных текстах[10]. Семьи английских аристократов использовали розы на гербах как минимум с XIII века, со времен правления Генриха III[11]. Но с конца XV века в Англии алые и белые розы все чаще ассоциировались с судьбами претендентов на корону.

Первой королевской розой была белая роза дома Йорков, потомков Ричарда, герцога Йоркского, который заявил о своих правах на престол в 1460 году. Его сын Эдуард в 1461 году стал королем Эдуардом IV, и белая роза стала одним из символов, сопровождавших его правление. И в самом деле, в юности Эдуарда называли «розой Руана», и после одержанных им военных побед его сподвижники распевали «да будет благословен этот цветок!»[12]. Спустя пару десятков лет белая роза превратилась в знак памяти об Эдуарде, особенно у тех, кто стремился подчеркнуть свою близость к нему и продемонстрировать право первенства на трон.

Красная роза встречалась гораздо реже, но в 1480-е этот символ позаимствовал и повсеместно стал использовать Генрих Тюдор (будущий Генрих VII). Из монархов впервые о красной розе вспомнил Генрих Болингброк (позже Генрих IV), который во время знаменитого судебного поединка с Томасом Моубреем в 1398 году приказал украсить свои павильоны цветами[13]. По некоторым не слишком надежным свидетельствам, красные розы также были связаны с внуком Генриха IV — Генрихом VI. Но только после битвы при Босворте в 1485 году они расцвели на королевском гербе, подчеркивая право Генриха VII на корону и его связь со старыми герцогами Ланкастерскими. В то время красную розу противопоставляли белой, пытаясь сделать имевшие мало оснований притязания Тюдоров на престол более весомыми («для мести Белой Алая роза расцвела», — писал хронист, усердно следуя генеральной линии, выработанной после битвы при Босворте)[14]. По приказу Генриха VII писцы, художники и библиотекари покрывали документы красными розами, подчас перерисовывая иллюстрации в манускриптах, принадлежавших предыдущим монархам, и добавляли роскошные миниатюры с вплетенным в них любимым цветком короля[15].

Все чаще о красной розе вспоминали, обращаясь к прошлому, — после 1485 года ей на смену пришла так называемая роза Тюдоров, состоявшая из белой и алой роз, которые то накладывались друг на друга, то были разделены на четверти, то переплетались друг с другом. Роза Тюдоров символизировала слияние двух враждовавших династий Ланкастеров и Йорков и политическое единство, которое, как считалось, было достигнуто, когда в 1486 году Генрих VII женился на дочери Эдуарда IV Елизавете Йоркской. Этот новый символ придал английской политике романтический оттенок. Полвека распрей и кровопролитий объяснялось расколом двух семей, которые теперь примирил брак, призванный объединить их и покончить с междоусобицей. Когда в 1509 году на трон взошел сын Генриха VII Генрих VIII, придворный поэт Джон Скелтон, который рос в период жесточайших столкновений, писал: «Из розы алой и розы белой теперь выросла одна роза». Таким образом, идея о «войне Алой и Белой розы» и, что еще важнее, о том, что конец ей положило воцарение Тюдоров, стала к началу XVI века общим местом. Такое прочтение событий прижилось, потому что предлагало простой и мощный сюжет, историю, которая делила мир если не на черное и белое, то на красное и белое и безоговорочно подтверждала права Тюдоров на трон. И более поздние авторы — историки эпохи Тюдоров Эдвард Холл и Рафаэль Холиншед, драматурги елизаветинского времени, такие как Уильям Шекспир, мыслители XVIII века, например Даниэль Дефо и Дэвид Юм, романисты XIX века, такие как Вальтер Скотт, — не могли удержаться от соблазна и, описывая войны того времени, упоминали розы. Но можно ли считать это правомерным?

Увы, нет. Современные историки пришли к заключению, что Войны Роз, несмотря на столь привлекательное название, были гораздо более сложным и непредсказуемым явлением. Период с середины до конца XV века был отмечен вспышками жесточайшего насилия, беспорядками, военными столкновениями и кровопролитием. Так часто силой трон не захватывали больше никогда, королевская власть ослабла, английское дворянство участвовало в военных политических переворотах, это было время убийств, измен, заговоров и мятежей. Прямые потомки последнего короля из династии Плантагенетов, Эдуарда III, были безжалостно истреблены, после чего на сцене появилась новая династия Тюдоров, претендовавшая на престол по праву крови, которое в их случае было как минимум весьма зыбким, если существовало вообще. В этот опасный и нестабильный период политическую жизнь Англии определяли неординарные личности — мужчины и женщины, порой проявлявшие невообразимую жестокость и бесчеловечность. Масштаб насилия, размах и количество сражений, быстро меняющиеся симпатии и устремления соперников, а также невиданные доселе проблемы, с которыми они сталкивались, озадачивали современников и до сих пор ставят в тупик многих историков. В этом одна из причин, почему простое объяснение, будто это история двух враждующих семейств, которые сперва разошлись, а затем воссоединились, возникнув в XVI веке, просуществовало так долго. К тому же в XVI веке именно эта версия продвигалась по политическим соображениям. Тюдоры, особенно Генрих VII, активно насаждали миф о красной и белой розе, опираясь на те же методы пропаганды, что использовались во время Столетней войны для поддержки англо-французской монархии. И они весьма в этом преуспели. Даже сегодня, после того как несколько поколений историков предлагали более глубокое объяснение подоплеки Войны Алой и Белой розы, опираясь на исследования позднесредневекового права, экономики, культуры и политической мысли, как только на экране, в массовой литературе или прессе речь заходит о XV веке, в первую очередь всплывает история противостояния Ланкастеров и Йорков. Победа осталась за Тюдорами: само понятие «Война Роз» показывает, насколько эта династия преуспела в том, чтобы овеять себя легендой. В искусстве мифотворчества ей не было равных.

В этой книге пересекаются несколько историй. Прежде всего мне хотелось нарисовать максимально правдивую картину той суровой