Иван Яковлевич торопливо отвернулся, делая вид, что не слышит.

- Отпустите меня, сударь! - полицмейстер отпихнул Гунькина. - Я вас знать не знаю!

- Что значит - не знаете? - Гунькин замер, растопырив разведенные для объятий руки и гневно воззрился на полицмейстера. - Я ж к вам вчера приходил? Приходил! Про ценные бумаги, которые у господина Карпаса ночью будут, говорил? Говорил! Просил, чтобы вы людей своих прислали? Просил! А больше я никому, ни полслова, только вам! Да скажите же им об этом! А то ведь меня и впрямь по их письму уволят! А я ни в чем не виноват! Только как лучше хотел!

- И что же, господин Kapпac? Пришли к вам люди от Ждана Геннадьевича? – сквозь вдруг наступившую тишину вкрадчиво поинтересовались за спиной.

Красный, как перезрелый помидор, полицмейстер обернулся. Позади, легко покачивая тростью, стоял самый ненавистный для него человек в городе. Наглый выскочка, плебей, пролезший в дворянство, ничтожный парвеню, возомнивший себя начальством! А позади него возвышалась объемистая фигура губернатора, и взгляд у того был весьма недобрым.

- Мое почтение, ваше превосходительство господин губернатор, ваше высокоблагородие господин начальник департамента! - Карпас солидно поклонился. - Посетили нас некие люди, да. Попытались у меня саквояж с ценными бумагами отобрать. Оружием угрожали. Двоих из них мои работники задержали, как я и имел честь сообщить в отправленной вам записке. Готовы передать их в ваши руки, в надежде на правосудие, - он кивнул, дверь склада снова распахнулась. За веревку, как водят купленную на рынке козу, охранник склада вывел двоих - тощего высокого мужика в драных портках и длинном, не по размеру, пиджаке, и его мелкого приятеля. Связанные общей верёвкой, они шли мелкими, семенящими шажками, мелкий плаксиво куксился, а тощий кидал по сторонам мрачные ненавидящие взгляды.

- Городовой! - не повышая голоса, окликнул Меркулов.

- Тута я, ваше высокоблагородие! - откликнулся торопливый голос с неприятным причмокиванием. - А ну, рррразойдись! - из всколыхнувшейся толпы, едва не спотыкаясь от усердия, вывалился городовой. И вытянулся во фрунт перед Меркуловым.

Тот окинул неодобрительным взглядом его несколько неуклюжую фигуру в плохо подогнанном мундире и махнул в сторону налетчиков:

- Обоих в участок! Там разберемся!

- Слушаюсь, ваше высокоблагородие! - раздувая грудь, рявкнул городовой и перехватив веревку из рук складского охранника, потянул налетчиков за собой. - Шевелись, канальи!

В толпе засвистели, в налетчиков полетели комья земли и огрызки. Мелкий захныкал, а тощий обернулся и прошелся запоминающим взглядом:

- Ничё, жидовня, еще встретимся! Я вас всех хорошооо запомнил!

- Городовой! - удивленно вздернул брови Меркулов, и тот, словно спохватившись, замахнулся на тощего кулаком:

- Поговори у меня!

- Учить их еще и учить, - устало вздохнул Меркулов, поворачиваясь к губернатору. - Ваше превосходительство, я со всем вниманием и почтением отношусь к вашим рекомендациям, но согласитесь - не могу же я оставить в полицмейстерах человека под эдакими подозрениями?

- Да как вы смеете! - задохнулся полицмейстер. - Этот господин лжет, я его не знаю!

- То есть, как это - не знаете? - заверещал Гунькин. - Я ж вас в ресторацию пригласил, стерляжье ухой угощал, лафитничек1 поднес, всё честь по чести! Нас и прислуга тамошняя видела!

- Я уверен, все это огромное недоразумение, - губернатор продолжал буравить полицмейстера недобрым взглядом.

- Вполне возможно. Меня несколько беспокоит изобилие недоразумений вокруг Ждана Геннадьевича: то он к отражению набега опоздает, то к возвращению железа появится, наоборот, чересчур вовремя. Так что свое решение я оставляю в силе: от должности Ждан Геннадьевич отрешен до полного прояснения всех и всяческих недоразумений.

- Ваше превосходительство! - полицмейстер, красный, растерянный, повернулся к губернатору и уставился на него взглядом, одновременно требовательным и молящим. - Да как так-то? Вы ж обещались ... - губернатор нахмурился, так что аж ласточкины хвосты его бороды встопорщились, и полицмейстер зачастил. - Я? С виталийцами? Да еще и с налетчиками? В сговоре? Да я вас ... на дуэль! – заорал он, оборачиваясь к Меркулову, и дергая пальцами у пояса, будто норовя схватить эфес отсутствующей сабли.

- Вы, голубчик, не заговаривайтесь! - еще больше нахмурился губернатор. – Если каждый отставленный от должности чиновник будет своего начальника на дуэль вызвать — это ж полный разброд и шатание по всей империи начнется.

- Простите Ждану Геннадьевичу его волнение, ваше превосходительство, - рядом с полицмейстером вдруг встал Лаппо-Данилевский. - Тяжело честному служаке слушать, как его офицерскую честь втаптывают в грязь, а его слово дворянина ничего не стоит перед обвинением каких-то... - он презрительно скривился. - Иноверцев.

- Да я православный! - разгневанно заорал Гунькин.

- А мы и вовсе о господине полицмейстере и слова не сказали, - покачал головой Карпас.

- Вот-вот, - пробормотал каббалист. - Паны дерутся, а у бедных иудеев ...

- Чубы трещат? - удивился Пахомов.

- Пейсы летят! Во все стороны!

- Ждан Геннадьевич, как честный служака, должен быть сам заинтересован в проведении тщательного расследования. Ради подтверждения его безупречной репутации и верности присяге. - Меркулов улыбнулся полицмейстеру с поистине акульей приветливостью. - Допросим налетчиков, опросим свидетелей, сличим показания, все чеки, векселя, бумаги тщательно проверим, - с явным удовольствием перечислял он.

Только своим удовольствием - потому как полицмейстер заметно побелел, да и Лаппо-Данилевскому было явственно не по себе.

- Будет ли это расследование беспристрастным? - вдруг высунулся вперед Алешка. — Ведь это вашего сына Ждан Геннадьевич изобличил в связи с противуправительственными элементами и всяческими инородцами, - и Алешка, ничуть не стесняясь, кивнул на Йоэля и Ингвара рядом с Митей.

- Слышь, чё говорят! Наш само-главный полицмейстер жидам продался! - ахнули в жадно прислушивающейся толпе.

- И не жидам вовсе, а варягам - вона, один у него в доме живет!

- Я не варяг, я германец! - запротестовал как всегда легко поддающийся на провокации Ингвар.

- Один Пек: что те - бандиты, что эти! Пока панов из Петербурху тута не було – и набегов не було. А как понаехали, так сразу и понабежали!

Толпа глухо, неприязненно заворчала.

- Извольте замолчать, юноша! - наливаясь дурной кровью, рявкнул губернатор. - Берите пример с ровесников, которые не встревают в разговоры взрослых, чиновных людей! - губернатор мотнул раздвоенной бородой в сторону Мити, увидел рядом с ним Йоэля, помрачнел еще больше и накинулся на Алешку. - Подстрекательствами не занимаются!