— Вот о чем никогда не скажут в век диско, — проворчала Алисса. — Полиэстер не дышит. Господи, да что там у них?

Алисса заметно нервничала. До поступления в бюро она была бухгалтером в суде, и ее высоко ценили за укоренившуюся любовь ко всему напоминающему ведомость. Дай ей компьютер, и она почувствует себя в раю. Однако тут была не укромная контора, а боевое дежурство.

Теоретически уже вот-вот должна была появиться черная машина со здоровенным, вооруженным до зубов предполагаемым торговцем оружием. В машине он мог оказаться не один. Кимберли, Алиссе и еще трем начинающим агентам следовало остановить машину и арестовать всех, кто находился в ней.

Руководил операцией Фил Лехейн, бывший нью-йоркский полицейский, который имел наибольший опыт работы на улице. Том Скуайр и Питер Винс находились в первой блокирующей дорогу машине, Алисса и Кимберли — во второй. Кимберли и Том, как хорошие стрелки, были вооружены винтовками. На Алиссу с Питером возлагалось тактическое вождение, для самозащиты у них были пистолеты.

В лучших традициях ФБР они были не только проинструктированы и одеты для этого ареста, но и прошли предварительную тренировку. Однако на репетиции Алисса споткнулась, вылезая из машины, и при падении ударилась лицом. Верхняя губа ее распухла, в правом уголке рта темнела засохшая кровь.

Раны Алиссы были поверхностными, однако ее донимало беспокойство.

— Сколько можно ждать, — ворчала она. — Он должен был появиться у банка в четыре. Сейчас десять минут пятого. Небось и не выехал еще.

— Опаздывают люди.

— Специально, чтобы поиграть у нас на нервах. Разве ты не злишься?

Кимберли наконец взглянула на партнершу. Нервничая, Алисса становилась болтливой. Кимберли— немногословной и резкой. В последние дни она почти все время была такой.

— Когда появится, тогда и появится. А теперь помолчи!

Алисса плотно сжала губы. На миг в ее светло-голубых глазах что-то вспыхнуло. Гнев? Обида? Смятение? Трудно сказать. Кимберли была одной из женщин в управляемом мужчинами бюро, поэтому ее грубость казалась почти кощунством. Им полагалось поддерживать друг друга. Женская власть, женская солидарность и тому подобная дребедень.

Кимберли снова стала смотреть на улицу. Теперь она тоже злилась. Дьявольщина. Проклятие.

Из рации на приборной доске внезапно послышалось потрескивание. Алисса, не скрывая облегчения, взяла ее.

Голос Фила Лехейна звучал приглушенно, но твердо.

— Говорит машина А. Появился объект, садится в свой «мерседес». Машина Б, готовы?

— Готовы.

— Машина В, готовы?

— Готовы и рвемся в бой, — ответила Алисса.

— На счет «три» начинаем действовать. Один, два, три. Первая сирена огласила ревом жаркую, душную улицу, Кимберли, хотя и ждала этого звука, вздрогнула.

— Успокойся, — сухо обронила Алисса и завела мотор. Горячий воздух из вентиляции ударил им в лица, но теперь, настроенные так решительно, они не обратили на это внимания. Кимберли потянулась к винтовке. Алисса держала ногу над педалью газа.

Сирены приближались. Еще нет, еще нет…

— ФБР. Остановите машину!

Голос Лехейна прогремел из мегафона в двух кварталах от них, он преследовал подозреваемого, приближавшегося к их боковой улочке. Объект питал склонность к бронированным «мерседесам» и гранатометам. Теоретически им следовало арестовать его, пока он не сел в машину, схватить внезапно относительно безоружного. Теоретически.

— Остановите машину! — снова приказал Лехейн. Однако, судя по всему, объект не собирался подчиниться. Вместо визга тормозов Кимберли и Алисса услышали, как взревел мотор. Нога Алиссы опустилась ближе к педали газа.

— Проезжаю мимо кинотеатра, — отрывисто сообщил по рации начинающий агент Лехейн. — Подозреваемый направляется к аптеке. Приготовились… Вперед.

Алисса нажала на газ, и темно-синий «букар» понесся по пустой улице. Тут же слева появилось блестящее черное пятно. Алисса нажала на тормоз и развернула машину так, чтобы она встала под углом сорок пять градусов. Одновременно справа появился еще один «букар» и перегородил всю улицу.

Кимберли теперь полностью видела несущуюся к ним красивую серебристую решетку мотора с горделивой эмблемой «мерседеса». Она распахнула пассажирскую дверцу, расстегнув при этом привязной ремень, прижала приклад к плечу и прицелилась в передний скат.

Палец ее плотно лег на спусковой крючок.

Подозреваемый наконец нажал на тормоз. Колеса взвизгнули. Запахло паленой резиной. Машина остановилась всего в пятнадцати футах от них.

— ФБР. Руки за голову!

Лехейн, затормозивший позади «мерседеса», кричал с властной яростью. Распахнув свою дверцу, он просунул в проем пистолет и прицелился в остановленную машину. Держать мегафон стало нечем. Он заорал:

— Водитель, руки за голову! Протяните левую руку и опустите стекла!

Черный седан не двигался, дверцы не распахнулись, тонированные стекла не опустились. Дурной знак. Кимберли перехватила поудобнее ложу винтовки и, поведя плечами, сбросила конец привязного ремня. Ступни она держала в машине, чтобы они не стали мишенью. Голову и плечи тоже. В хороший день нужно, чтобы преступник видел только длинный черный ствол твоей винтовки. Она пока не знала, хороший ли это день.

На лбу Кимберли выступила капля пота и медленно покатилась по щеке.

— Водитель, поднимите руки, — снова приказал Лехейн. — Левой рукой опустите все четыре стекла.

Стекло водительской дверцы наконец заскользило вниз. Под этим углом Кимберли видела только силуэт головы водителя, солнечный свет окружал ее ореолом. Казалось, руки его подняты, как приказано. Она чуть ослабила пальцы, сжимавшие винтовку.

— Водитель, выньте левой рукой ключ зажигания.

Лехейн заставлял этого человека пользоваться левой рукой, исходя из закона больших чисел. Большинство людей правши, поэтому агентам нужно постоянно видеть эту руку. Потом водителю прикажут выбросить ключи в открытое окошко и открыть дверцу — все левой рукой. Дальше он получит приказ медленно вылезти из машины, держа руки за головой. Он медленно повернется на триста шестьдесят градусов, чтобы они видели, есть ли у него оружие. Если на нем куртка, его попросят распахнуть ее: агенты должны видеть, что под ней. Наконец он получит распоряжение подойти к ним, держа руки на голове, повернуться, встать на колени, скрестить лодыжки и сесть на пятки. Тогда они приблизятся и арестуют подозреваемого.

К сожалению, водитель, очевидно, не знал этих теорий. Руки он не опускал, но и не тянулся к ключу зажигания.

— Куинси? — протрещал голос Лехейна по рации.

— Водителя вижу, — доложила Кимберли, глядя через прицел винтовки. — Однако не могу разглядеть, есть ли кто на пассажирском сиденье. Стекла тонированные, темно.