Пожалуй, одним из самых неприятных моментов в жизни Ививы Блейк была ее собственная свадьба. Нет, ей очень нравилось недорогое, но элегантное подвенечное платье. Вполне устраивал и аккуратный букет невесты.

Причиной ее плохого настроения была мать.

С самого утра эта невысокая и не в меру язвительная женщина сорока пяти лет, отговаривала дочь выходить замуж. Она считала, что Антон Корсаков будет самым ужасным зятем на свете. В какой-то степени она оказалась права.

И почему Ивива ее раньше не слушала? А ведь Сесилль предупреждала. Каждый день, каждую минуту. Но ее дочь слишком уперта и предпочитает учиться на собственных ошибках.

Ивива закончила наносить макияж и оценивала свои старания. Что ж, вышло довольно неплохо: идеальный цвет лица, грамотно подобранная помада, но глаза на этом фоне немного терялись. Поэтому она не жалела подводку. Волосы она решила не собирать — никогда не любила строгие прически.

— Моя дочь выходит замуж за коммуниста, — повторяла Сесилль. — Погоди, дорогая, ты еще увидишь, на что он способен!

— Прекрати!

— А еще он и его семья живут в одной квартире с евреями! — Сесилль была уже достаточно пьяна, чтобы не стесняться в выражениях. — Настоящие жиды!

Ивива с укоризной взглянула на мать. Уж кто-кто, а Сесилль никогда не любила русских. Считала их грязными и нищими, еще вороватыми.

И теперь ей приходится родниться с одним из них!

Но Ивива плевала на слова матери. Она любит Антона и сегодня выходит замуж.

И даже Сесилль не сможет испортить вечер.

Была ли она когда-нибудь так счастлива?

Да. В тот момент, когда подписывала документы о разводе.

Правда, ее жизнь сложилась не так уж и плохо. После свадьбы новоиспеченные супруги переехали в Нью-Йорк. Ивива никогда не любила этот город, предпочитая более спокойную обстановку, но Антон настоял. Первое время им пришлось жить с его родителями на Брайтон Бич — засилье русских иммигрантов. Они делили маленькую квартирку вместе с евреями. И для Ививы это стало настоящим испытанием. Не без труда, но все же она смогла уговорить Антона снять отдельное жилье.

И они переехали в Квинс.

Так началось их восхождение.

Денег катастрофически не хватало. Антон зарабатывал мало. А какой еще зарплатой может похвастаться грузчик в магазине оптовой торговли? Ивива работала в маленькой адвокатской конторе и зарабатывала чуть больше. Даже не смотря на то, что оба закончили колледж.

В тот день Ививе срочно понадобился новый деловой костюм — намечалось первое крупное дело. И как назло ни в одном магазине не оказалось ничего приличного! Перерыв все, Ивива пришла в полное разочарование.

— Мне сказали, что через пять кварталов есть магазинчик. Я пошла и смотри, что там обнаружила, — вечером после ужина Ивива продемонстрировала мужу совершенно безвкусные обновки. — Это ужасно!

Немного поразмыслив, Антон ответил:

— Так давай откроем свой.

— Ты смеешься?

— Нет. Мой сослуживец тоже долго не мог найти костюм на свадьбу кузины.

Идея показалась Ививе неплохой, хотя и слегка сумасбродной. Открыть собственный магазин. Действительно, почему бы и не попробовать?

И они рискнули. Откуда тогда Антон достал деньги, Ивива не знала. Впрочем, она предпочитала не вдаваться в подробности. Еще в колледже Ивива всегда удивлялась, как Антон умудрялся платить за учебу.

Вложение оказалось удачным — уже через год они смогли развить целую сеть дешевой, но элегантной одежды и переехать на Пятую Авеню.

Да, Америка — страна больших возможностей. Здесь можно в одночасье стать миллионером и еще быстрее все потерять.

Два месяца прошло с того момента, как Ивива Блейк и Антон Корсаков развелись. Итог их семейной жизни стал всеобщим достоянием: не было ни одной горничной, ни одного жителя элитного дома на Пятой Авеню, кто бы не обсуждал это за чашечкой кофе.

Еще Ивива пила. За пару лет жизни на Пятой Авеню, она успела пристраститься к алкоголю. И ее дружба с зеленым змеем не могла остаться незамеченной.

Особенно после такого скандального развода.

Ивива отсудила у бывшего мужа пятьдесят миллионов, но оставила бизнес. Он оказался настоящим ублюдком! После всего, через что им пришлось пройти. Изменял ей, а потом ушел к любовнице, как только та забеременела. Конечно, он хотел детей, а Ивива их не переносила. У нее было двое братьев и сестра. И Ививе приходилось следить за всеми. Особенно за сестрой.

Ну и пусть катится! Он свободен! А Ививе не оставалось ничего другого, кроме как пропивать свое состояние в огромной и пустой квартире.

А что дальше? Что будет, когда закончатся деньги?

После стольких лишений Ивива ни в чем себе не отказывала. Если все будет совсем плохо, то есть смысл вернуться домой. Конечно, мать будет упрекать и каждый день напоминать о прошлых ошибках. Но примет. Благо, Ивива перевела на ее счет пять миллионов, а значит, без денег они не останутся.

Утро наступило солнечное и ясное. Жители города уже проснулись и спешили по своим делам. Домохозяйки собирали детей в школу, клерки бежали в офисы, а владельцев многомиллионных компаний ожидали дорогие авто. Только их жены продолжали нежиться в постелях, пробормотав что-то вроде: «Удачного дня, дорогой».

Яркий солнечный свет разбудил и Ививу. Она посмотрела на часы и откинулась на подушку.

Полвосьмого утра.

После бессонной ночи нет ничего хуже, чем проснуться в полвосьмого утра.

Со стеклянными глазами она зашла на кухню и достала банку растворимого кофе. Не так давно Ивива выгнала домработницу, и все домашние обязанности легли на ее плечи. А поскольку варить кофе она не умела, приходилось довольствоваться этим. Она отхлебнула и поморщилась. Противный вкус «кофейной пыли» — так его называла Ивива — заставил ее прийти в сознание. Она надела шелковый халат, тапочки, закурила сигарету и решила спуститься за почтой.

Маленькая, но непростительная ошибка на Пятой Авеню — выходить из дома, не убедившись, что ты сногсшибательна. А выглядела Ивива действительно неважно: растрепанные волосы, синие круги под глазами, пустой взгляд и сигарета в зубах.

Тот еще видок.

Выходя из квартиры, Ивива столкнулась с Кристин Тейлор.

Она как всегда безупречна.

Дорогой костюм, элегантная прическа. Эта женщина знала толк в моде. Неудивительно, ведь она — владелица одного из самых престижных модельных агентств в Нью-Йорке. Ее сорокалетнее обколотое ботоксом лицо имело злобное выражение. А все потому, что позвонил ее помощник Нил и сообщил, что несколько моделей потолстели на пять килограмм.