гадких недуг.

Но не забуду фальши.

Ты и я

Угрюмый запах тесноты

И ты.

Ты!

Кто такая ты?

Ты —

Холодный омут теплоты.

Меня отнимет от толпы

И ты

В беспамятстве от дурноты,

За мной идёшь ты.

Ты! Ты! Ты!

Открой, заплаканы лоскуты,

Они и ты —

Мерзкие до тошноты,

Как при боязни высоты,

Здесь расплывутся милые черты.

А за ними сама ты.

Что такое это ты?

Тонкие пруты?

Пьянящие спирты?

Колючие остроты?

Безмолвные персты?

Всё это составляешь ты!

Ты!

Ты?

Может и не ты.

А я,

Как ползучее дитя,

Порожденье ядовитого бабья,

Что меня из меня,

Засмея,

Выдавливают рану гноя.

А для этого ли я?

И с языка у меня

Сорвётся беспринципное «ля»,

Говоря, доводя,

Урода до края,

Уродя из себя,

Выродка выродя,

И я,

Уходя,

Кину свою кость в тебя.

И из себя выходя,

Уходя от тебя,

Заходя туда, где я,

Внутри самой себя,

Спрошу, заглядя,

А не сон ли я?

В твоих объятиях убивая себя,

Убью за собой и тебя,

В мёртвую мглу уводя,

На иглу тебя подводя,

Усадив, открою себя,

Для тебя,

Для себя.

И я,

Спуская, отрывая, уходя,

Убегая от тебя,

Забирая не смотря,

Осмотрев саму себя,

Усадя подле себя,

Спрошу тихо у тебя:

А что такое это я?

Но ты… ты!

Глупые черты!

Объятье скукоты,

Простоты и тесноты.

Грубостью объяты

Все до единой черны.

Тесси

Тесси? Тесси, подойди,

Не стоит опасаться,

Всё плохое всегда позади,

Зачем же так бояться?

Тесси? Почему называют глупой?

Имя своё знаешь, а ко мне не ступаешь.

Тесси! Это – тон дурной!

Не уж то не знаешь?

Тесси? Снова дала себя покусать?

Где же твоя смелость?

Пуделю не присуще себя защищать?

Но что же тогда делать?

Тесси? Не уж то в руки далась,

Не уж то привыкла?

Позволь, позволь тебя приласкать.

Тесси? Затихла…

Тесси красавица, чего стоит шерсть!

Тесси не даст себя съесть!

Тесси чудесна! Тесси умна!

Тесси? Ну вот… Опять убегла.

Девочка на качелях

Бабочкой порхала,

Как птица вольная была,

Амплитудой нежною растляла,

Мои застывшие чресла.

Наблюдал за нею поутру,

И в дождь, и в холод, и в жару,

В окне своём, сквозь томную стеклу,

Замёрзший, дивился её длинному крылу.

Год за годом, и она росла,

И вот уж крылья сгорели до тла.

И вот уж не увижу в окне никогда,

Как качалась она, молода.

Я к креслу прикован давно,

И последнюю отрадой,

Девочка, что тогда, за окном,

Была на качелях с крылом.