Юрий Долгорукий отдал ее сыну Андрею: «Туров, Пинескъ и Пересопницю». Интересно, что центром своего нового надела Андрей избрал не Туров, что представлялось естественным, а Пересопницу: «Андрѣй покловнивъся отцю своему, и шедъ, сѣде въ Пересопници»[22]. В 1154 г. Ростислав Мстиславич, временно утвердившийся на киевском столе, наделил Туровом и Пинском союзного с ним Святослава Всеволодовича: «Се ти даю Туровъ и Пинескъ про то, оже еси приѣхалъ къ отщо моему Вячеславу и волости ми еси сблюлъ»[23]. Через год Святослав Ольгович получил из рук Юрия Долгорукого Мозырь, а Туров киевский князь отдал своему сыну Борису.

В числе киевских городов летопись называет также и Брягин, который в 1188 г. был выделен великим киевским князем Рюриком сыну Ростиславу. В конце XII–XIII в. связь городов бассейна Припяти с Киевом слабеет. Но это не значит, что Туровская земля в это время сложилась в независимую территориально-политическую единицу[24]. Возражая исследователям, полагавшим существование особого Турово-Пинского княжества, М.Н. Тихомиров отмечал, что уже само название этой земли свидетельствует об искусственно сложившемся в исторической литературе выделении ее в особую область. Единственным объяснением этого является несколько обособленное положение Турова и Пинска от Киева и Полоцка. В действительности Турово-Пинская земля как отдельная единица никогда не существовала и является, по выражению М.Н. Тихомирова, ученой фикцией, что подчеркивается отсутствием в названной земле даже единого центра[25]. Анализ летописных известий полностью подтверждает вывод историка; на их основании нельзя ни определить основные центры Туровской земли, ни очертить ее границы.

Расширяя свои владения на западе, киевские князья уже в конце X — начале XI в. вышли на линию Западного Буга и включили в состав своих владений Берестейскую волость, прочная зависимость которой от Киева сохранялась, по-видимому, вплоть до конца XII в. В 1097 г., пытаясь привлечь к союзу великого князя Святополка, Давыд Игоревич сообщает, что теребовльский князь Василько замышляет «заняти волость твою Туровъ и Пинескъ и Берестие и Погорину»[26]. Под 1142 г., рассказывая о раздаче Всеволодом Ольговичем владений своим братьям, летопись называет Берестье, Дорогочин, Клеческ и др.[27] Согласно А.Н. Насонову район Берестья был крайней западной частью киевской территории, которая примыкала с запада к Турово-Пинским землям[28]. М. Довнар-Запольский полагал, что Берестейская и Дорогочинская области не составляли единого политического организма с Туровской землей, а переходили под власть то киевских, то волынских князей[29]. Но, как свидетельствуют письменные источники, и сами туровские и волынские земли нередко оказывались в прочной зависимости от Киева.

Волынь в период феодальной раздробленности почти всегда тяготела к Киевщине, но особо прочными их связи были тогда, когда на великокняжеском столе сидели представители волынской династии Изяслава Мстиславича. Сам он, укрепившись в Киеве, во Владимир вообще не направил князя, рассматривая Волынь как одну из частей великокняжеских владений, где черпал силы в борьбе за Киев. Позднее, в 1150 г., Изяслав отправил во Владимир брата Святополка, однако его роль сводилась к роли посадника: «Пусти Изяславъ брата своего Святополка во Володимеръ, Володимира блюсти»[30]. Сын Изяслава Мстислав, став великим киевским князем, оставил себе Волынь, куда он возвратился после того, как Киев перешел под контроль Андрея Боголюбского.

Собственно владения Киевщины на западе доходили до Горыни. В этой области летопись называет киевскими Пересопницу и Зареческ на Стубле, Шумск на Вилии, Тихомоль на Горыни, Чемерин, Корческ, Гнойницу, Полонный и др. Поскольку эти земли лежали ближе к Волыни и Галичине, чем к Киеву, они часто служили яблоком раздора между князьями названных центров. Преимущество оставалось, однако, за Киевом; в погорыньских городах, как правило, сидели посадники великого князя. В 1152 г. согласно условиям мирного договора между Изяславом Мстиславичем и Владимиром Галицким последний обязывался не претендовать на «города русские», т. е. киевские, после чего великий князь «посла посадники своя въ городы, на нихъ же бяше хрестъ цѣловалъ Володимиръ, въ Бужескъ, въ Шюмескъ, въ Тихомль, у Выгошевъ, у Гноиницю»[31].

Центрами Погорынья, вероятно, были города Пересопница и Дорогобуж, князья которых неоднократно упоминаются в событиях, связанных с борьбой за Киев. В 1161 г. волынский князь Мстислав Изяславич предпринял неудачную попытку выбить из Пересопницы Владимира Андреевича — вассала великого киевского князя. «Тогда же Мьстиславъ поиде из Володимиря на Володимира Андрѣевича къ Пересопници…веля ему отступити от Ростислава; Володимиръ же не ступи»[32]. В 1169 г., когда в Киеве на короткое время утвердился Глеб Юрьевич, Мстислав Изяславич с братом Ярославом и с Галичскими полками снова попытался овладеть Погорыньем. Он осадил Дорогобуж, но взять его не смог[33]. В 1171 г. из Дорогобужа перешел на киевский стол Владимир Мстиславич, а на свое место посадил сына Мстислава[34]. О тесных связях Погорынья с Киевом свидетельствует и тот факт, что обычно в походах русских князей против половцев, возглавлявшихся великими князьями, принимали участие и князья Дорогобужа, Пересопницы, Дубровицы.

М. Грушевский утверждал, что Погорынье скорее было волынской волостью, нежели киевской. Свой вывод он подтверждал словами Мстислава Изяславича, который, изгоняя в 1150 г. из Дорогобужа и Корческа Глеба Юрьевича, заявил: «…поѣди же, брате, къ отцю своему, а то волость отца моего и моя по Горину»[35]. Однако Изяслав, вынужденный в то время уступить Киев Юрию Долгорукому, продолжал считать себя не столько волынским, сколько великим киевским князем.

Трудности возникают и при выяснении юго-западных рубежей Киевщины. По-видимому, пограничными крепостями были упоминаемые летописью в числе владений Киева Межибожье, Божеск (Божеский) и Котельница на Буге. Этими городами как своей древней родовой вотчиной распоряжались главным образом великие киевские князья. Так, в 1146–1147 гг. Изяслав Мстиславич, лишив Святослава Всеволодовича Владимира, отдает ему взамен «Божьски, Межибуже, Котелницю, а всихъ пять городов». В 1148 г. Изяслав передал эти города сыну Юрия Долгорукого Ростиславу.

В этом же году на снеме (совете) князей в Остерском городке, созванном Изяславом Мстиславичем в связи с подготовкой к войне с Юрием Долгоруким, великий князь приказал Ростиславу вернуться в Божский для охраны Киевщины с запада. «Иди въ Божьскый, и прѣбуди же тамо, доколѣ я схожю на отца твоего, а любо с нимъ миръ възму, пакы ли яко ся с ним улажю; а ты постерези землѣ Рускои оттолѣ»[36]. Оказывается, Побужье, на которое постоянно претендовали галицкие князья, рассматривалось Киевом как своеобразный щит, прикрывавший земли великокняжеского стола с юго-запада.

Во второй половине XII и в XIII в. постоянная борьба киевских и галицких князей приводит к запустению области верховья Южного Буга, и упоминания о его центрах встречаются в летописи все реже. По мнению Н. Молчановского, частая смена князей в