— Знаю, потому как сам выдавал им с главного склада именно четыре дрона, не больше, не меньше. Я даже проводил дополнительное обучение операторов банды. Хотя они и сами уже все умели делать. Я только отдельные характерные моменты объяснял. Как раз по той самой периферии, с которой ты справиться не мог.

— Вы?.. — не постеснялся я показать свое удивление.

— Точно так. Я и выдавал, и обучал. Это входило в круг моих обязанностей в другой банде, где и делались беспилотники. Грамотных людей там было мало. На каждого из них возлагалось по несколько задач. — Подполковник Звягинцев выдержал классическую артистическую паузу, чтобы усилить мое удивление, и только потом добавил: — Помимо этого я передал все данные майору Рыженкову, начальнику штаба той самой бригады, в которой ты сейчас служишь. Он и послал тебя на уничтожение бандитов.

Я без особого труда догадался, что разговариваю с агентом глубокой конспирации, как они у нас называются. Может быть, в Росгвардии такие люди именуются как-то иначе, но сути дела это не меняет. У нас в спецназе ГРУ такую работу чаще всего выполняют завербованные бандиты. В Росгвардии же этим делом занимался командир отдельного разведывательного отряда, то есть фигура вполне значительная.

В таких подразделениях вообще, как я слышал, служат по большей части старшие офицеры, как и в СОБРе. Многие из них перед этим прошли очень даже хорошую школу. Так, я встречал одного офицера отдельного разведывательного отряда, который раньше служил в легендарном шестьсот четвертом Краснознаменном центре специального назначения «Витязь».

Уровень подготовки ребят из «Витязя» мало чем отличается от нашего. Мне уже приходилось воевать плечом к плечу с ними здесь же, на Северном Кавказе. Я в деле посмотрел, чего они стоят.

А в отдельные разведывательные отряды, как говорили мне знающие люди, начальство набирало лучших спецназовцев внутренних войск, когда они еще не входили в состав Росгвардии. Этот факт вызывал уважение.

Да и сама мощная фигура подполковника Звягинцева впечатляла меня. Особенно когда он шел рядом с руководителем следственной бригады, человеком весьма низкорослым, хотя и крепким физически.

— Я, товарищ подполковник, не имею возможности объяснить, куда пропал четвертый беспилотник, поскольку специально его поисками не занимался. Но базу уничтоженной банды мы осмотрели очень внимательно и ничего не обнаружили. Остается опираться на предположения. Они могут быть самыми разными и ничем не подтвержденными. В таких случаях я предпочитаю исходить из самых неприятных соображений.

— Например?

— Например, двое или трое бандитов вышли куда-то с базы для проведения террористического акта с применением беспилотника. Они взяли его с собой.

— Это как раз и есть то, чего я больше всего опасаюсь, — согласился со мной Евгений Андреевич. — Но мне не были известны планы бандитов по применению беспилотных летательных аппаратов. А расспрашивать их при выдаче им спецтехники я не имел возможности. Это вызвало бы подозрения и могло бы закончиться провалом моей разведывательной миссии. Тогда еще нельзя было допускать такое.

Не следовало иметь голову с компьютером, вмонтированным в нее, чтобы расшифровать эти слова моего собеседника. Если тогда было рано, то сейчас уже, видимо, время подошло. Подполковнику Звягинцеву требуется поддержка. Именно я и должен оказать ее. За этим он, по большому счету, и пришел.

Я спросил его об этом с армейской простотой, не допускающей никаких двусмысленностей:

— Тогда, товарищ подполковник, было рано, а теперь, как я понимаю, пора, да? Наступил какой-то момент истины?

— Ты правильно, старлей, все понимаешь. Час Х пробил. Вскоре еще одна банда должна подойти за дронами. Я не знаю, правда, когда именно. Мне не известно, где она базируется. Поэтому следует сперва уничтожить одних, потом дождаться других и тоже ликвидировать. Я думаю, что ты, старлей, весьма сообразительный человек, хотя и спишь стоя. Тебе понятно, что отпускать банду с БПЛА никак нельзя.

— Понимаю. Теперь о том, что касается сна. Я-то, товарищ подполковник, могу еще потерпеть. У меня есть практика. А вот с солдатами сложнее. Им необходим отдых. А вам, как я подозреваю, требуются именно они, все бойцы моего взвода.

— Именно так. Ты, старлей, снова прав. Я только что, не более получаса назад, созванивался с твоим начальником штаба. Он с великим сожалением заявил, что у него сейчас просто нет свободных людей, и рекомендовал к тебе обратиться. Если твой взвод будет в состоянии. Да, именно так майор и сказал. Поэтому я вынужден спросить: твой взвод в состоянии вести боевые действия? Иначе банда может уйти вместе с беспилотниками. Никто не знает, где ждать новой атаки.

— Бойцам надо еще хотя бы час отдохнуть, — начал я выпрашивать.

Евгений Андреевич посмотрел на часы и заявил:

— Могу даже побольше времени выделить. Через час начнет смеркаться. А через полтора уже темнота придет. Вот тогда мы и начнем работать. Я подойду к тебе. Сам пока тоже отдохни, чтобы потом не спать на ходу.

— Есть отдохнуть! — четко ответил я и сразу переключил коммуникатор «Стрелец» на внешнюю связь.

Мне следовало переговорить с начальником штаба сводного отряда майором Рыженковым, через него отменить прибытие за нами боевых машин пехоты. Хотя, судя по времени, они уже должны были быть где-то рядом, на подходе.

Все прошло именно так, как я и предвидел. У штаба, как оказалось, не было прямой связи с колонной, состоявшей из трех БМП, отправленных за взводом. Вернуть их с дороги не получилось.

Я на всякий случай выяснил у начальника штаба, кто такой подполковник Звягинцев и насколько ему можно доверять.

— Надежный человек, толковый, грамотный офицер, опытный разведчик. Ты, Виталий Николаевич, сам того не зная, много раз по его наводке работал. — Майор Рыженков дал мне исчерпывающую информацию, уместил ее всего в несколько конкретных фраз, а потом добавил: — Рекомендую прислушиваться к его мнению.

— Товарищ майор, подполковник Звягинцев планирует использовать мой взвод в своей операции. Я должен перейти в его подчинение?

— Ты должен прислушиваться к его мнению, как я сказал. А относительно использования взвода подполковник Звягинцев меня спрашивал. Это я его к тебе направил. У нас весь народ в разгоне по всему Северному Кавказу. Та же история и со спецназом Росгвардии. Есть только ОМОН, но Звягинцев, как и ты, хорошо знает, что это такое, и потому брать их не хочет. А ты со своим взводом рядом с ним. Отправляйся к месту работы. В пути и отоспишься. Думаю, БМП-3 со стомиллиметровыми пушками тебе на месте очень даже пригодятся. Они специально отправлены с полным боекомплектом. Отработай, Виталий Николаевич, по обеим бандам!

— Есть отработать, товарищ майор!

Получив приказ, я почувствовал себя спокойнее, устроился у камня, на котором раньше сидел, и мигом уснул.