Он швырнул листок обратно мне, и только в тот момент я увидела, что письма нет. Ни единой строчки, ни буковки, ни закорючки. Оно просто исчезло, оставив лист абсолютно чистым с обеих сторон.

Я на примитивном рефлексе взглянула на осколки зеркала, лазурного камня среди которых тоже не было. Алкария основательно подготовилась к побегу. Наверняка наложила на эти атрибуты специальное заклинание, уничтожившее любые улики, как только я с ними ознакомилась.

Сообразив, что я всерьез размышляю о магии, как о чем-то обыденном, я мотнула головой.

— Нет-нет-нет, бред какой-то… — забормотала, потирая висок и осматриваясь.

Увидев графин с водой на тумбочке, налила себе стакан и осушила его залпом, изрядно накапав на грудь. Руки-то ходуном ходили. Волнение, недоумение, шок, страх: все смешалось в бомбу эмоций, которая вот-вот рванет.

— Аро вас поцарапал. — Эгорт кивнул на мое окровавленное запястье. — Посидите, я принесу мазь. — Под его босыми ногами захрустели осколки. Потоптавшись на них, он обернулся через плечо и настоятельно порекомендовал: — Не ходите тут. Ноги пораните. Вам это ни к чему.

Я проводила его немым взглядом и навернула еще стаканчик. Вода была отвратительно теплой. Такой не напьешься, даже если ведро выдуешь.

Эгорт вернулся уже через минуту, в одной руке держа свечу на блюдце, в другой — небольшую склянку и рулончик светлой ткани.

Теперь я могла лучше его разглядеть: твердый взгляд голубых глаз, их подозрительный прищур, чувственность губ, маленькую серьгу в ухе. Рассматривала буквально каждую деталь, ощущая незримую тягу к этому мужчине.

Прежде чем поставить блюдце на тумбочку, Эгорт склонил огонек ко второй свече, и в комнате стало еще светлее и даже как-то романтичнее. Осколки на полу заискрились россыпью сверкающих стекляшек, создавая вокруг атмосферу несуществующего праздника.

Проследив за убедительным мужским взглядом, я послушно села на край кровати, а он опустился передо мной на одно колено. Ловко вскрыл баночку с пахучей мазью, загреб немного указательным пальцем и протянул мне свободную ладонь.

Я, как завороженная, рассматривала темные вены на его сильной руке и представляла, какое божественное натренированное тело прячется под широкой рубашкой. Волнительно сглотнула и вложила руку в его ладонь.

— Другую, — подсказал он. — Аро поцарапал другую вашу руку.

Ахнув, я закусила губу и подставила ему рану на своем запястье. Жаль, что мы не встретились в моем мире, где я была миловидной блондиночкой с красивым маникюром, модной стрижкой, одевалась в элегантные вещи и душилась дорогим парфюмом. Там я не упустила бы возможности пофлиртовать с этим обаяшкой.

Осторожно и немного трепетно смазав царапины, Эгорт обмотал мое запястье бинтом и затянул.

— Не туго?

Я мотнула головой. Даже если бы глаза на лоб лезли, не призналась бы. Я же девочка.

— Нормально… — ответила и прикрыла глаза. Это ужасно — говорить чужим голосом и жить в чужом теле. Словно воровка в клетке.

— Обычно Аро спокойный. Наверное, его что-то напугало.

Скорее всего, бедолагу кота испугала магия переселения душ, вот он на мне и оторвался за секунду до прыжка в окно.

— Ложитесь спать, госпожа Рия. — Эгорт поднялся, закупоривая баночку. — Завтра у нас долгий путь. Отправимся сразу после завтрака.

Уверять, что я не та Рия, которой он привык прислуживать, было без толку. Доказательства исчезли, а против меня выступал веский аргумент не желать участия в отборе невест — страх Алкарии перед темным лордом.

— Как долго нам еще ехать? — спросила я, всего на секунду задержав Эгорта возле себя.

— Два дня. — Он задул свечи, и темнота заговорила его голосом: — Не волнуйтесь, мы успеем в Ликроун до прибытия Дэлла Агосто и Линдала Бесстрашного.

Об этих именах Алкария мне не сообщила. Судя по фамилии, Дэлл Агосто был родственником жениха, а вот второй… Почему у него прозвище такое жуткое? Или напротив — рыцарь какой?

Я вскарабкалась на кровать, укрылась одеялом и попыталась последовать совету ушедшего Эгорта — поспать. У меня даже получилось закрыть глаза, но уже через несколько секунд они распахнулись. Как я могу спать?! Меня колотило от новостей и своей новой сущности!

Попробовала отвлечься на созерцание проулка, вид на который открывался из окна второго этажа, где располагалась моя комната. Холодный лунный морок, громкие пьяные голоса из бара напротив и запах лошадей — вот что встречало меня в этом городишке. Ни электричества, ни телефонов, ни интернета, ровным счетом — ничего.

Порылась в корзине с бельем, перебрав совершенно непривлекательные тряпки, и просто разревелась. Я всегда за собой ухаживала: салоны красоты, спа, фитнес. Я пользовалась лучшей косметикой, одевалась в самые модные вещи, коллекционировала туфли и украшения, собиралась покупать машину. И куда все это делось? Я застряла в отсталом мире, в теле колхозницы, с перспективой либо выйти замуж за какого-то морального урода, либо вернуться на свиноферму и до самой старости вкалывать на отца. Зря я упрекала себя за свадьбу с Максом. Даже мое скучное замужество было круче всего этого.

— Ну что опять? — тяжело вздохнул вернувшийся ко мне Эгорт.

Я хлюпнула носом, протянув:

— Я некраси-и-ивая…

— Госпожа Рия, вы прекрасно знаете, что над вами поработают оформители, прежде чем представить заказчикам. Пусть Айвор Агосто вас и не выберет, но на отборе будет полно именитых гостей. Кто-нибудь все равно вас заметит. Ведь главное — попасть в Ликроун. Редкая девушка уезжает оттуда незамужней.

Я завыла еще пуще. Я вещь. Кусок мяса, который кто-нибудь обязательно сожрет на предстоящем пиршестве.

Эгорт нервно поскреб бровь. Психологическая помощь от него — так себе.

— Хорошо! — сдался он. — Только пообещайте, что не сболтнете об этом своим родителям.

Я замерла, всхлипнув.

— Одевайтесь! — велел Эгорт и вышел.

Что он задумал, я не представляла. Но покинуть эти давящие стены хотела, поэтому выкопала из горы тряпок что-то похожее на платье. Лифчика и красивых трусов я не нашла, зато под руку попались нарукавники и накладки на задницу.

Я закатила глаза. Хорошо, что вместо пуш-ап ничего не нашлось. Грудь у Алкарии, надо признать, была аппетитной — упругой, высокой, аккуратной, что-то между «двойкой» и «тройкой». Хоть какой-то приятный бонус к основному «подарку». Ведь моя родная «единичка» была вообще не в кассу. Я даже подумывала о ее хирургическом увеличении после покупки машины. Надо же было на что-то отвлекать внимание в случае, если: «Ты че, дура, насосала?!»

Сняв с себя сорочку, я уронила челюсть. Вместо трусов на мне были смешные пышные шортики с резиночками, напоминающие детский подгузник. Буквально удар под дых. Для окончательного фиаско на отборе в них оставалось только тверк выдать.