– Да? – иронично уточнил старший сержант.

– Леня, ты, что ли? – спросила Тренькина.

– Я, кто же еще. Соседи жалуются. Музыку выключи, девок своих, кто там у тебя есть, разгони. Если надо, мы можем до дому подкинуть. Наши есть кто?

Соня отрицательно покрутила головой. Она знала Леньку Иванова еще по техникуму, только он учился в другой группе, на автомеханика. Одно время Леню и Соню связывали какие-то странные отношения, это была дружба с намеком на большее. Но большего меж ними не случилось.

– Подожди, я сейчас, – сказала Соня.

Ожидавшие на площадке полицейские вскоре услышали не совсем четкий Сонин голос, объявлявший окончание банкета. Затем в прихожую вышли девушки. В настоящем случае слово «вышли» хоть и соответствовало манере передвижения, но не передавало все ее особенности. Однако если Ленка с Яной и закладывали по коридору параболические траектории, но все же вполне успешно двигались к цели, то Юлькина походка больше напоминала походку не уверенного в себе краба. Перемещалась Юля куда угодно, только не вперед. Тоник ей не помог.

– Так, – протянул было Иванов.

Соня, самая трезвая из всех, быстро сориентировалась.

– Леня, подкиньте до дому этих двоих. А вот эту тушку я сейчас уложу баиньки, – сказала она.

– Хорошо, – ответил Леня.

Девчонки, нацепив туфли, вышли на площадку. Иванов проследил, чтобы они спускались аккуратно. Следом за девушками вниз пошел Ленин напарник.

– Ты смотри, больше чтобы вызовов не было, – сказал Леня.

– Хорошо, – ответила Соня, стараясь улыбнуться. – Просто повод был.

– Повод, – проворчал Ленька больше для порядка. – Ты сейчас где работаешь?

– В «Перекрестке».

– По сменам?

– А как же еще.

– Смотри, аккуратно. Вечером иди только по свету. У нас в районе нападения на женщин. Последнее – и вовсе тяжкое. Или мне звони. Если на смене, могу подкинуть.

– Леня, да ты с ума сошел. Меня твоя жена убьет, если узнает.

Леня был самым первым «женатиком» из одногруппников Сони и знакомых по техникуму. Остальные, если и состояли в отношениях, узаконивать их не торопились.

– Брось, – отмахнулся Леня от Сони.

На лице его мелькнула какая-то тень. Видно, не так уж безоблачна оказалась семейная жизнь.

Неделю после расставания с Ринатом Соня ходила как пришибленная. Разрыв был окончательным, исправить ситуацию Тренькина не могла, даже если бы захотела. Соня уязвила мужскую гордость, а такое не прощают. Ни о каком примирении думать не следовало, но и переломить себя так просто не получалось. Чуть позже стало легче. Соня работала, встречалась с подругами, ходила в кино. Жизнь продолжалась.

Меж тем эти отношения имели итог. Тренькина добавила в свой арсенал второе правило. Первое, выученное и вымученное ранее, гласило, что парням от девушек нужно только одно. Это «одно» располагалось у дам ниже талии, но, как показывал богатый Сонин опыт, конкретика в вариациях на тему зависела от пристрастий исполнителей.

Второе же правило однозначно показывало, что мужчины – существа исключительно материальные, не упускающие возможности получить свою выгоду. В Сонином случае материализм носил клинические проявления и попросту показал любителя халявы.

Время шло, а Соня оставалась одна. Рутина все больше заедала, и Тренькина заскучала. Подруги, видя ее состояние, стали помогать Соне в устройстве личной жизни.

Сайты знакомств были для Тренькиной в новинку. Регистрация на паре самых популярных быстрого результата не принесла. Точнее, результат был. Соня вместе с девчонками удостоверилась, что количество обитающих там извращенцев превышает любые разумные пределы. Многие были женаты и сразу сообщали, что ищут женщину исключительно для плотских утех вне семейного очага. Нормальных же мужчин на сайтах знакомств оказалось мало. Прискорбно мало.

Но в итоге кое-кого удалось отобрать. Соня стала ходить на свидания. Один из потенциальных ухажеров оказался страшен как смертный грех (на фото он таким не выглядел – хвала фотошопу), второй – жаден до невозможности, ибо пожалел денег даже на оплату счета в кафе, а третий выглядел как нормальный симпатичный парень лет тридцати.

Иван, умный и достаточно образованный, легко поддерживал разговор, находя все новые и новые темы. Соня заслушалась и не заметила, как пролетело несколько часов. События Иван не форсировал. Прощаясь в конце вечера, молодой человек ограничился тем, что чмокнул Соню в щеку.

Тренькина вошла в квартиру и остановилась у зеркала. Оттуда, из зеркальной глубины, на нее смотрела длинноволосая девушка. Лицо у девушки было необычное, формой напоминавшее сердечко. Широкие скулы, на щеках – румянец, светло-карие глаза хитро прищурены. Черные брови (свои, природные!) удивляют резким изгибом.

Соня повернулась к зеркалу боком. Зеркальная девушка повторила движение. Грудь высокая, живот не выступает. «Ну, может, слегка» – подумала Тренькина и спешно его втянула. Бедра крепкие.

Могла ли Соня заинтересовать Ивана? Хотелось думать, что могла.

Заснула Соня поздно и спала беспокойно, часто просыпалась. Сны сменялись, оставляя после себя неопределенно-расплывчатые ощущения, большей частью приятные. Затем Тренькиной приснился кошмар. В ночном осеннем лесу она что есть мочи удирала от страшного существа. Существо было небольшим, покрытым жесткой шерстью. Пару раз обернувшись, Соня видела, как глаза существа горят алым.

Внезапно для себя Соня выскочила на поляну. И тут же оказалась окружена людьми, лица которых скрывали уродливые маски. Соня попыталась развернуться и удрать, но ее схватили за руки и крепко держали. Где-то рядом нарастал бой барабанов.

Вся в поту, Тренькина пробудилась от кошмара и села на диване. Бой не прекратился, он перерос в грохот. Кто-то ломился в дверь Сониной квартиры.

В глазок Соня увидела двух мужчин, один из которых поддерживал другого. Рука Тренькиной уже нашаривала на тумбочке мобильный для вызова полиции, когда один из них повернул голову. Соня вскрикнула и открыла дверь.

Не успели мужчины ввалиться в прихожую, как тот из них, что был пониже и поплотнее, сполз на пол. И тут же раздался голос Ильи, глухой, словно надтреснутый:

– Ну и сильна ты спать, сестренка. Я уж думал, не достучимся.

Соня же с тревогой вглядывалась на разлегшегося на полу.

– Что с ним? Он пьян? – спросила она.

– Нет. Ранен,– ответил Илья.

У Тренькиной от такого сообщения отнялся язык. Она смотрела то на Илью, то на его друга, не зная, что предпринять. Брови у Сони сошлись на переносице, не обещая брату ничего хорошего.

Илья покаянно развел руки.

– Я знаю, что не должен был тебя впутывать. Но нам больше идти некуда. Серега ни за что ножом получил, вступился за бабу, на которую какой-то чувак кинулся. Не ожидал, что у чувака в руке этакий сюрприз.

– У него ножевое? Да ты рехнулся, ему же больницу надо! –