Подвели нескольких турок видом побогаче и принц на турецком же сказал им, четко и внятно:

— Сутки на размышление, затем ответ. Уйти захотите — преследовать не стану. Один ваш выстрел — и уйти сможете только без оружия. Вынудите штурмовать — вырежу всех.

Офицеры явственно побледнели — у Померанского была репутация блестящего полководца и человека, привыкшего держать слово. Пусть пока за ним не было осад городов, но…

Столь жесткий подход был не случаен — нужно было сразу показать османам «Кто в доме хозяин», запугать их. Выбор крепости «для порки» был не случаен — так сложилось, что несмотря на грозный вид, слабых мест у крепости хватало и разведка герцога знала их досконально. Так что случайным выбор не был — нашли бы более «удобную» крепость для показательного штурма, выбрали бы ее.

Несмотря на стратегическое расположение, впечатления чего-то надежного город-крепость не производил. Да и зачем… Не так давно он находился, по сути, в центре европейских владений Турции и с учетом повсеместной коррупции османских чиновников, результат был предсказуем. Стены не то чтобы рушились…, да и пушки были. Вот только из-за нехватки артиллерии остались здесь только самые древние образцы орудий, да и стояли они не сказать чтобы слишком удачно.

Не слишком хорош был и гарнизон — более-менее боеспособные войска султан успел потерять в серии сражений с Россией, после чего выгреб из провинциальных гарнизонов уже войска менее боеспособные — и остались в Плевене только старики, калеки и те, о которых говорят «третий сорт не брак». Собственно говоря, некую опасность могли представлять те самые старики и калеки — ветераны, особенно в обороне, могли «дать жару» похлеще молодых коллег — были уже случаи убедиться. Но опять же — султанский набор сгреб большую часть ветеранов с реальным боевым опытом, даже тех, кто уже не смог бы воевать — для обучения молодежи. Отсюда и уверенность Рюгена в удачном исходе битвы за город.

— Восстания не будет, — с трудом подбирая русские слова, говорил агент-болгарин, — обещали, да… Но это Балканы — больше шума, чем дел.

Немолодой черноусый мужчина обреченно машет рукой и виновато смотрит в землю. Он один из немногих патриотов, готовых не только рассуждать, но и действовать.

— И почему же? — Задал вопрос Август Раковский — офицер свиты и Начальник Кабинета Грифича.

— Да… Струсили. Молодые еще готовы выступить, но старики вцепились — говорят «А когда уйдут русские и вернутся турки, что ты скажешь?».

Хмыкнув, принц с Августом переглянулись и офицер кисло сказал:

— Ты снова выиграл, сир — придется работать по второму плану.

Начали осадные работы, хотя откровенно говоря — только для отвода глаз. Семь тысяч пехоты и три тысячи конницы не смогут даже нормально перекрыть территорию от вражеских вылазок… Ждали ответ на ультиматум и не дождавшись, через сутки послали с вопросом. Турки неожиданно засуетились и… Выяснилось, что все это время они ничего не делали. Это как? Типа само рассосется? Впрочем, если учитывать «третьесортность» гарнизона, то удивляться не стоило. Через час в городе раздались звуки выстрелов и через какое-то время отворились несколько отрядов арнаутов, албанцев, курдов и прочих полу наемников покинули город. Верный своему обещанию, Грифич не стал пускать за ними кавалерию и такой подход сработал — еще через час снова послышалась стрельба и османы запросили переговорщика.

— Сир, просятся уйти. Говорят, своего пашу связали.

— Пусть уходят, — пожал плечами принц, — они верно рассудили. Как и обещано — с оружием, но без обозов.

Нельзя сказать, что Рюген пришел в восторг от бескровной победы, но и нельзя сказать, что огорчился. Как у каждого нормального полководца, были у него планы на все случаи жизни. Правда, он ставил на ночной штурм с участием «Волков» и незаметным вырезанием часовых, а подобная боязливость противника была несколько неожиданной.

Уходили османы опасливо, поглядывая на вымуштрованных солдат Вольгаста, стоявших в идеальных колоннах. Немногочисленные повозки у них все-таки были — под раненых и больных, да под перевозку женщин — офицерских жен. Но вот военное имущество по большей части было оставлено и теперь герцог ломал голову — как эти трофеи доставить к своим, выделив на сопровождение минимум солдат.

В бескровном занятии города оказались свои плюсы — помимо отсутствия потерь. Прежде всего — дух горожан и жителей окрестных сел, взлетевший до небес. Плевен считался крепостью, пусть и второстепенной, провинциальной и то, что турки побоялись сражаться, стало для болгар настоящим откровением. Достаточно неожиданно многие из них начали размахивать ружьями и уверять в своей воинственности, предлагая Владимиру свои услуги.

— Если вы действительно хотите помочь Болгарии и ее народу, не обязательно воевать.

После этих слов принца на площади воцарилась тишина.

— Мало уметь стрелять из ружья и владеть саблей — хороший солдат должен знать и другие премудрости прежде всего — уметь воевать в составе отряда. Не лучше ли храбрецам уйти в Россию, где их научат всему необходимому. Ну а после можно будет поступить на русскую службу — с турками мы еще будем воевать не раз. Можно будет вернуться в Болгарию и тогда у повстанцев появятся настоящие командиры, выученные в лучшей армии мира. А можно и просто переселиться — особенно тем, кому надоело жить под властью иноверцев.

Дальше началась беззастенчивая вербовка — балканцы были крайне необходимы на Юге России, Крым и Новороссия-Скифия ждали людей. И если русские переселенцы могли дать фору тем же болгарам как скотоводы или вопросам зерновых, но виноград, южные овощи, фруктовые сады… На Тамбощине и Брянщине такой экзотики просто не было.

— Как поселять будете! — На несколько исковерканном русском крикнул один из присутствующих.

— Болгарское село и несколько русских по соседству, — честно ответил герцог.

— Мы… землячество!

— Только так! И остальных так же селим — греков, армян, сербов.

Позиция эта была принципиальной — ассимиляция. Небольшое село, да когда до соотечественников ехать минимум день-другой… Тут поневоле обрусеешь.

Решать пришлось быстро, но переселенцы понимали всю подоплеку — турок разогнали и пока подойдут новые войска, даже медлительный обоз, сформированный из гражданских, сумеет уйти достаточно далеко. Ну а отбиться от мелких отрядов смогут и сами переселенцы, хотя Грифич все же пообещал выделить им отряд драгун ровно на десять дней. Ориентироваться на время, а не на какой-то географический ориентир было решено для того, чтобы болгары не медлили и спешили изо всех сил. А так… Сталкивался он уже с привычками крестьян — из-за опасений повредить живность они могут тормозить обоз. Опасность же вражеского налета кажется им менее весомой, чем поврежденное копыто родной Буренушки.

Остановились в городе всего на три дня — требовалось время на отдых, причем не столько людям, сколько лошадям. Ну а дальше — «марш-марш вперед, труба зовет» и несколько сократившаяся армия двинулась дальше. Сократившаяся — потому что полк драгун отправился в путь вместе с переселенцами.