на обложке. Я их вырезаю и складываю в отдельную папочку. Вот как раз вчера я его и вырезала. И сейчас мотался лишь верхний конец передовицы с сенсацией номера «Приход антихриста близок!». Старик приподнял брови:

– «Женщина вернулась с того света…». Ну да, – пробормотал он, – не опоздал бы, не вернулась. Но сегодня, – он оглянулся на часы, – сегодня я не опоздал. Пришел заранее.

Пришел за мной? Лично?

– Что значит лично? Я за всеми прихожу лично. А то я вас знаю, на пять минут опоздаешь, а тут уже бригада добровольцев: и скорую они вызвали, и массаж сердца сделали, и искусственное дыхание тоже. В прошлый раз какого-то деда вытащили. Ему уже под восемьдесят было. Он только обрадовался, а тут хлоп, и уже обратно. Еще пять лет прожил.

Смерть?..

– Как душе угодно. Хочешь смерть, а хочешь просто ангел смерти. Помню, пришел за поэтом, так он мне этих имён…

Может, не надо историй. И так тошно. А тебе… вам никуда не надо? Люди мрут, как мухи, всех надо лично встретить, и всё такое.

– Мне что теперь, разорваться? Знаешь, сколько желающих на мое место, – обернулся на часы.

А что это он на часы смотрит? Что, каждому свое время? И во сколько мое?

– Твое – при первом озарении.

Чудненько.

18:40. А музыка-то играет. Все, отслушалась. Может, попросить выключить. Он не знает, наверно.

Тут компьютер отключается, телефон издает характерный звук при отключении света. Ну, можно и так.

18:50. Что-то мама задерживается. Я же Светке реферат не распечатала для получения автомата на завтрашний экзамен, а она не учила! Ну все!

– Оп, – он встал, посмотрел на часы. – Ну что, пора. Озарение наступило. А то вон вижу, уже мать идет с работы. Пошли.

Почему пошли, а не полетели?

Осмотрелась. Сижу среди чего-то, похожего на облака, на белой лавочке, которая парит в воздухе. Главное, не бояться. Я не упаду. А может, это моя следующая жизнь? Не-е. Я бы тогда не помнила предыдущую. Правда, я не помню, как здесь оказалась. Да, нехорошо как-то в конце получилось. Лучше бы я этого не вспоминала! Бедная Светка, звонит мне, наверно, сейчас. Материт, на чем свет стоит.

– Прости-и! – пропела я вниз, к земле.

Отсюда всё так хорошо видно.

Что-то свалилось сбоку от меня на лавочку. Это… Светка?!

– Я думала, сюда прилетают снизу.

– Я тоже так думала. Но если мы видим, что происходит внизу, то вероятно, так оно и было, – она выглядела спокойной, немного даже недовольной в своем домашнем голубом халате. Главное, чтобы она не вспомнила про реферат.

Посидели, попинали облака.

– А ты как сюда попала-то?

– Да у нас квартиру грабили, а я пришла в это время. Пошла в комнату переодеваться, а они вылезли через окно. Я услышала звуки, посмотрела в окно, и один из них меня заметил. Залез обратно, и я здесь. Представляешь, это был Мишка с параллельного класса.

– Этот лысый?

– Ага. А ты-то как?

– Да сижу, ем яблоко. Тут как вспомню, что ты мне реферат не распечатала. И подавилась.

– Я думала, от этого не умирают.

– Я тоже так думала.

– И что нам теперь тут делать?

– Может, ждать следующей жизни? Надеюсь, она будет длиннее и осмысленнее…

– Я тоже.

Липецк, 2008

Мечта

Мне кажется, стучится кто-то к нам

Мне кажется – я слышу барабан

Я слышу сотни тысяч нот

Сливаются в сплошной поток

И заполняют всю меня, льют через край

Что хочешь здесь ты выбирай

Любую улицу и дом

Любую траву за окном

Что хочешь, это ведь мечты

Здесь будет все как хочешь ты

В нашем дворе жил один человек. Звали его Григорий Алексеевич. Он жил в двухкомнатной хрущевке со своей женой Мариной Антоновной.

Он умер месяц назад. Не перенес второй инсульт. И если бы месяц назад, кто-нибудь сказал, что это с виду здоровый и крепкий мужчина умрет, никто бы не поверил. Хотя он сам неоднократно говорил, что у него слабое здоровье, выглядел Григорий Алексеевич моложе своего возраста.

Может, его мечта, которую он пронес через всю свою жизнь, придавала ему силы.

Маленький Гриша был очень любознательным и впечатлительным ребенком. Его поражал окружающий мир. Ведь мир так огромен, безграничен, свободен. Когда он был поглощен каким-то зрелищем, его зрачки расширялись, щеки горели, дыхание замедлялось, как будто он боялся, что от его неосторожного вздоха могло все исчезнуть.

«Мой любимый» – важно сказал друг Гриши, когда они смотрели черно-белый фильм по телевизору. Сюжет фильма был довольно прост: один мальчик очень любил мечтать. Он мечтал и мечтал. Он всегда был погружен в свои мечты, но в то же время он был твердо уверен, что когда-нибудь его мечта исполнится. Друзья смеялись над ним, родители грустили, что вырастили мечтателя. Но он знал, что его мечта исполнится. И вот уже прошло много лет. Он вырос, женился, у него появились сначала дети, потом внуки. Он уже не так открыто не говорил о своей мечте, но продолжал мечтать. И в конце концов его мечта исполнилась.

Гришу поразил не столько сам факт исполнения желания, сколько упорность, назло всем и каждому, слепая вера этого человека. Эта вера, сила разума, души, его верность мечте, его целеустремлённость стали идеалом для мальчика.

На ум ему пришли слова, которые он где-то слышал: «Надежда умирает последней». Это стало его девизом, правилом, которому он следовал и подчинялся.

Шли годы. У Григория Алексеевича появились жена, дети, внуки.

За годы его мечта закалилась и стала твердой как алмаз. Нет, у него не было цели реализовать ее. В нем сидела твердая уверенность, что когда-нибудь она сама исполнится. Сама. И для этого не надо ничего делать. Для этого нужна только вера. И она у него была. У него было все, что нужно, чтобы мечта исполнилась. Но годы шли. Он старел. А мечта продолжала оставаться мечтой.

Но его вера оставалась непоколебимой. Когда-нибудь мечта исполнится. Когда-нибудь…

Вот только когда?

Времени оставалось совсем мало. Он не помнил, как перенес первый инсульт. Врачи говорили, что шансов пережить второй практически нет.

Его жена вспоминает, что, вернувшись из больницы он как будто еще больше постарел. Ссутулился. Глаза померкли. Неделю он ходил погруженный сам в себя, о чем-то думал.

Этот «подарок» судьбы перевернул его жизнь, изменил его мысли, заставил пересмотреть свою жизнь. Оценить. Почувствовать. Исправить. Вот только, чтобы исправить у него не было больше сил. Казалось, он был угнетен и подавлен.

Мария Антоновна пыталась