такую — в груди ледяной Снегурочки на площади. Топляк, “тоска зелёная”. Вот, кто вогнал его в депрессию.

Так, это существо заманивает людей на глубину и топит, питаясь их жизненной энергией. Надо вытаскивать парня.

Руслан помотал головой: глаз болел, словно в глазницу сунули раскалённую спицу. В ушах гудело — наверное, от удара о воду. Соображал Руслан туго и медленно, но понимал, что неподвижного парня надо вытаскивать из воды и откачивать.

“Водоросли” замерцали, и в голове снова появились мысли о собственной никчёмности. Но левый глаз так вспыхнул болью, что Руслан чуть не задохнулся.

Пришлось потратить несколько драгоценных секунд, чтоб прийти в себя. А затем Руслан обхватил парня подмышками поперёк груди и поплыл к берегу.

Грести одной рукой тяжело и почти бессмысленно: река снова и снова относило попавших в её течение людей обратно и дальше. Чужое тело казалось неподъёмным. Оно тянуло вниз, в глубину.

Да и зачем его спасать? Он же сам хотел прыгнуть. Брось его. Ты не справишься. Ты ни с чем не справляешься. Вся твоя жизнь — это цепь неудач.

Руслан зарычал. Нет, дрянной топляк, так не пойдёт! Я выплыву. И парня этого вытащу! Я не стану твоей жертвой.

Утопился от несчастной любви! Какая пошлость!

Так, достать нож не получится. Надо изгонять топляк так.

Он попытался начертить знак свободной рукой, но тут же ушёл под воду и запаниковал. Кое-как всплыл, еле вытянув за собой ещё больше отяжелевшее тело.

Надо смириться с тем, что придётся снова погрузиться в воду. Руслан задержал дыхание и принялся чертить по памяти знак изгнания топляка. И ещё один. И ещё. Знаки светились, зависая в воздухе, потом летели в зелёное пятно “водорослей”.

Снова нахлебался воды, чуть не выпустил из затёкшей руки человека, но топляк отступил, отполз светящейся зелёной лужей по воде в сторонку.

Руслан из последних сил доплыл до берега и с трудом вытащил парня из воды. Неподвижное тело в мокрой одежде казалось невозможно тяжёлым. От холода Руслана ощутимо трясло.

Так, что теперь?

Как там говорил Бьёрн? Надо повернуть пострадавшего на бок, очистить дыхательные пути — пришлось вытащить изо рта незнакомца пучок скользких водорослей.

Теперь надо вызвать рвоту. Перебросить пострадавшего через колено и очистить дыхательные пути от воды. Руслан с трудом развернул тело. Парень вдруг затрясся и начал судорожно кашлять, выталкивая из лёгких воду.

Вот и хорошо.

Надо вызвать скорую. Неясно, правда, какую: обычную или из спецотдела? Впрочем, телефон всё равно вымок и не работал.

Руслан вытряс воду из рюкзака, который умудрился не потерять, краем глаза поглядывая на кашляющего парня.

— С вами всё в порядке? — крикнула с моста пожилая женщина.

— Не очень, — во весь голос отозвался Руслан.

— Я сейчас вызову скорую!

Вскоре набежали какие-то люди и принялись суетиться вокруг. А Руслан-то думал, что в окрестностях старого моста никогда никого нет.

Он одолжил телефон у пожилой женщины и позвонил Бьёрну. Наставник ответил сразу. Сказал, что спецотдел пострадавшему не нужен, а вот сообщить о топляке под городом стоит.

— Ты сам как, цел?

— Да, что мне сделается?

— Ладно, обсохнешь и приезжай в офис. Кто ж будет работу работать?

Свинство

1 июля

Бьёрн серьёзно взялся за трудотерапию ученика. Руслан целыми днями то переписывал знаки из рассыпающегося на глазах талмуда, то смешивал подозрительные ингредиенты для не менее подозрительных зелий, то ездил с наставником к заказчикам, приятелям и продавцам тех самых подозрительных ингредиентов.

Домой он возвращался к полуночи и тут же валился спать. На мысли о Кобре, Змеях и Рябиновке времени и сил не оставалось.

На курсовую Руслан с трудом выбил у наставника три дня и еле-еле выжал из себя план работы и примерный список литературы. Нашёл на сайте факультета е-мейл Лазарева и отправил ему свои труды. Тот через день ответил: “Жду 2 сентября черновик курсовой” и вернул план с поправками.

В прошлую пятницу позвонила Регина. Они немного поболтали, а потом неожиданно приехали её отец и Сергей, и Регина спешно попрощалась, пообещав встретиться с Русланом, как только они с Сергеем вернутся из поездки в столицу.

2 июля

Субботним утром в “офис” зашёл прилично одетый мужчина. Настороженно оглядел тесноватое помещение, пристально посмотрел сначала на Руслана, потом на Бьёрна.

— Вы же можете от сглаза помочь?

Бьёрн приподнял бровь и хмыкнул:

— Мы много чего можем. Расскажите, что у вас стряслось?

Мужчина сел в кресло напротив Бьёрнова стола, подумал немного и сказал:

— Вот вы знаете, на первый взгляд, как будто ничего такого. То есть не стряслось ничего, все живы-здоровы. Танюха вон даже на острова какие-то укатила, счастливая вся...

— Но есть какое-то “но”, — скорее отметил, чем спросил Бьёрн.

— Да... — мужчина вздохнул. — Это странно прозвучит, но все в офисе как будто с ума посходили! Нет, на первый взгляд, всё опять же хорошо: никто никого не убивает, голышом не бегает и скрепки не ест, просто... вот весной ещё все были нормальные: работали в меру, сачковали понемножку. Ну, всё как надо. А в июне началось безобразие. Танюха вот, наша секретарша, не вышла на работу на той неделе. Еле дозвонился, а она говорит: мол, с любовником улетела на Бали. Ни заявления, ничего. Просто захотела — и улетела!

Посетитель перевёл дух и продолжил, распаляясь на каждом предложении:

— А остальные? Думаете, лучше? Ничуть! Что Оксана Иванна, что Алевтина Геннадьевна — обе целый день болтают и смеются. На работу забили напрочь! А раньше Оксана Иванна раз в месяц рот открывала, а всё больше молчком. Алевтина Геннадьна, конечно, и раньше то и дело норовила свинтить куда-нибудь, но дела-то делала! А теперь? Шушукаются, чаи гоняют, хи-хи да ха-ха. Тьфу! Ника, наша офис-менеджер, серьёзная была девушка, а тут весь день улыбается благостно и вяжет! Шарфики какие-то, кофточки... Красиво вяжет, это да, но почему на работе?! Курьер ушёл в запой... Да и я вместо того, чтобы коммерческие предложения рассылать, весь день читаю... люблю, надо сказать, детективы. И весь июнь как открою новую Донцову — всё, пропал! И ерунда же, а смешно и