Хор грянул гимн «Это путь к Спасителю, к Господу Христу»; служки, держа перед собою открытые псалтыри, четко выговаривали каждое слово и недоуменно поглядывали друг на друга. А когда хор дотянул до конца последнее благозвучное «аминь», Теодор Стрит сел в гробу.

В церкви, как и следовало ожидать, воцарилась гробовая тишина – но ненадолго. Эмили Стрит завизжала и попыталась вскарабкаться по матери, как по дереву; Перри Стрит повторял будто заведенный: «Папа, папа, папа». Глория Стрит потеряла сознание: так и застыла в сидячем положении, остекленевшим взором глядя в пространство. Сестра Глории рванулась к двери, добежала было по красном ковру до самого конца прохода, но подвернула здоровенную ножищу, упала, покатилась и завершила путь у ног слепого нищего, с задравшимся на голову платьем. Орвилл Орсон пускал газы залп за залпом и громко молился. «Беовульфистка» порылась в сумочке и теперь держала наготове перцовый аэрозоль, купленный для нее женихом. Ларвиль Стейдж воздел руки и возопил к потолку Первой христианской церкви Вечного Духа и Крови Христовой:

– Господи Боже Иисусе! Господи Иисусе, Боже мой! Аллилуйя! Чудо в моей церкви! В моем маленьком доме Господнем! Иисусе! Иисусе! Иисусе!

– Иисусе! Иисусе! Иисусе! – мерным речитативом вторил хор.

В разгар пения, визга и пука Тед Стрит выбрался из гроба и встал лицом к конгрегации. Так уж случилось, что брюки его пришлись в самый раз мистеру Труппу, потому от пояса и ниже он был гол как сокол, и впереди этак кокетливо свисал уд. Тед Стрит переводил взгляд с одного лица на другое, внимательно всматриваясь в каждое по очереди и вспоминая разные их ракурсы и принадлежащие им голоса.

Похоже, «беовульфистка» перепугалась больше всех.

Рейчел Радди впервые появилась в кампусе сразу же после конференции Ассоциации новых языков. Стоял январь, дождь лил шестой день подряд, затапливая каньоны, смывая роскошные особняки и превращая скоростные автострады в устрашающие реки воды и масла. Теда Стрита включили в сорокапятиминутный ленч, предшествующий лекции Рейчел. Ленард Форман привел ее в факультетский клуб, где к ним должна была присоединиться Генриетта Блюз, однако с ирландским сеттером Генриетты приключились конвульсии, так что она прийти не смогла. А затем позвонила жена Ленарда Формана – дескать, она застряла на 405-м, и не заберет ли Ленард их дочку. Вот так Тед остался наедине с Рейчел Радди, причем оба со всей отчетливостью сознавали грядущие перемены в плане карьеры.

– Я прочел отзыв о вашей книге: ее очень хвалят, – заметил Тед.

Рейчел Радди поковырялась в салате.

– По-моему, вы два года назад выступили с докладом в Каламазу, – откликнулась она. – Я так поняла, доклад очень удался.

Тед кивнул – при том что, хоть убей, не помнил никакого такого доклада.

– В вашем cv говорится, что у вас новая книга на выходе.

– Да, в Кембридже, – подтвердила Рейчел. И тут же, словно устыдившись сказанного, добавила: – Мне столько всего велели переделать, я уж думала, никогда ее не закончу.

Тед глядел, как гостья ест: Рейчел Радди ему решительно нравилась. Как печально: она ведь мучительно сознает, что явилась сместить его, причем вынуждена смотреть в лицо этому досадному факту – просто-таки через стол.

– Вам не за что себя винить. Если у меня карьера не сложилась, то при чем тут вы? Не обращайте внимания. Я, например, уже смирился. Так отчего бы нам не расслабиться немного?

Рейчел Радди улыбнулась.

– Вы ужасно славный, – промолвила она.

Тед кивнул.

– Вы вроде бы тоже. Что мне вам рассказать об этом месте? – Признаться, в тот момент Тед себя ужасно славным отнюдь не считал. Ведь он говорил все это гостье только затем, чтобы облегчить жизнь себе, не ей.

– А вы расскажете все как есть? – спросила она.

– А то!

* * *

Когда в душной, переполненной церкви Тед посмотрел на Рейчел Радди, она в ужасе подняла перцовый аэрозоль и принялась прыскать во все стороны, ослепляя объятых паникой людей, которые пробивались к дверям. Те, в свою очередь, завизжали еще громче, еще пронзительнее – ежели, конечно, такое возможно. Орвилл Орсон, схватившись рукою за грудь, рухнул на скамью.

Девять лет назад Теда Стрита взяли на кафедру отнюдь не благодаря Орвиллу Орсону; тот, по слухам, вообще был против его назначения. Впрочем, толстяк держался вполне любезно.

– Зайдите ко мне в кабинет, – позвал Орсон однажды, углядев Теда в коридоре. – Присаживайтесь.

– Никак, новая лампа? – полюбопытствовал Тед.

– Да, жена купила. – Орсон закрыл дверь и подпихнул под нее свернутое полотенце. – Закурите?

– Нет, спасибо.

Орсон ткнул толстой сигарой чуть ли ему не в лицо, уселся за стол, прикурил, сложил руки на обширном пузе.

– Тед, вы ведь знаете, что в следующем семестре выдвигаетесь в кандидаты на штатную должность?

Тед кивнул.

– Как там ваша книга? – полюбопытствовал Орсон.

– В «Корнелл» ее продержали полгода, но так и не взяли.

Орсон выглянул в окно и затянулся поглубже.

– Отзывы о вас как о преподавателе превосходные. Да вы и сами это знаете. Тед, как по-вашему, опубликуете вы эту книгу или нет?… Ладно, отвечать не трудитесь. Тед, Тед, Тед! Какие-либо иные виды у вас есть?

– Вы хотите сказать, что на должность мне рассчитывать нечего? – уточнил Тед.

– За восемь лет вы опубликовали две статьи.

– А то я не знаю, сколько и чего я опубликовал.

– Или не опубликовали! – рявкнул Орсон. – Послушайте, Тед, я вам не враг, но документов для назначения на должность требуется вот такенная папка. Протоколы заседаний, посещения лекций, внешние отзывы… а потом кафедре предстоит написать длиннющее письмо, объясняя, почему факультет рекомендует сделать то-то и то-то… Так вы собираетесь наконец опубликовать эту вашу книгу или нет?

– То есть если книга не выйдет, на должность мне рассчитывать нечего? – повторил Тед.

– По правде говоря, да.

– Но я превосходный преподаватель, – возразил Тед.

– Ну, отзывы о вас и впрямь неплохие.

Тед глянул в окно, на парковку и улицу за ней.

– А это хоть что-нибудь значит?

Орсон не ответил. Он тупо глядел на зажатую в пальцах сигару – а затем лицо его и шея медленно налились багрянцем, он запрокинул голову, вытянул грузные ноги…

– Что такое? – спросил Тед.

Орсон вывалился из кресла.

Тед обежал стол и опустился перед ним на колени.

– Орвилл… Орвилл! – окликнул он. А потом заорал «Помогите!», схватил телефонную трубку, вызвал «скорую помощь». Крикнул еще раз и тут осознал, что Орсон совсем синий и не дышит.