— Получите оружие, — протянул нам рукоятками вперед два недлинных самодельных мачете пират, после чего нас столкнули вниз, на импровизированную арену. Трехметровые стены не давали возможности забраться наверх, да и пираты, облепившие края бортиков, не дали бы это сделать. Под гул голосов стала подниматься часть стены с противоположной стороны, откуда послышался тихий рык.

— Аэританский саблезуб, — побледнел Иём.

— Вылезай, — буркнул доктор в белом комбинезоне, как только крышка медкапсулы открылась.

Неверяще посмотрев на свою целую руку, я только вздохнул. Иём погиб под клыками саблезуба, дав мне возможность нанести тот единственный удар, который принес нам победу. Смертельно раненный зверь успел ударить лапой, снеся мне напрочь правую руку. Теперь, шевеля пальцами, я только вздыхал, вылезая из капсулы, пилота мне было искренне жаль, спасибо ему за все. И за то, что он успел подсказать, куда бить, и за то, что выбрал, кому идти первым на зверя, чтобы задержать его. Шанс у Иёма был, если бы он отвлек зверя и дал мне зайти сбоку и нанести удар… Но зверь оказался опытным.

Через полчаса я уже находился в своей камере. Все боксы были открыты и пусты. Как пояснил пират, что конвоировал меня, за время моего лежания в медотсеке, а приращивание руки заняло два дня, на базе успели побывать торговцы и забрать всех пленных. Мне повезло, я был недееспособен, и на меня просто не обратили внимания. Заодно я выяснил, почему пират так неожиданно словоохотлив. Оказалось, на тотализаторе он поставил на нас и изрядно поднялся в деньгах.

Дальше потянулись дни ожидания и неизвестности, с подавляемыми усилием воли приступами отчаянья.

Через восемь дней после возвращения из медотсека вдруг по всей базе стали раздаваться баззеры тревоги и чей-то монотонный голос. Скорее всего, Искина базы, про которого мне говорил Иём.

— Внимание, боевая тревога. Всем сотрудникам — по боевым постам. Нападение, сектор три-дэ. Внимание! Противоабордажная команда в сектор три-дэ…

Искин продолжал голосить. Слушая его, я стоял у решетки и старался выглянуть в коридор, чтобы понять, что там происходит. Услышав, что кто-то бежит, юркнул под лавку и затаился.

Звук открывания решётки, и запыхавшийся голос:

— Нет его тут. Похоже, Фран забрал.

— Надеюсь, он успел его пустить на отходы, нам не нужны свидетели… — ответил другой, прерывисто дыша. — Попробую еще раз с ним связаться через сеть.

— Не получается, глушат.

В это время в коридоре послышались крики и свист.

— Они уже тут… а-а-а!!! — завопил один из пиратов, и в воздухе почувствовался запах горелого мяса.

Выглянув, я увидел, как он упал. Второй, тот самый франт, что выбрал Иёма вместо сержанта, успел юркнуть ко мне в камеру, явно выбрав своей целью санузел, пытаясь там укрыться. Неожиданно для себя я поставил ему подножку, выкатился из-под лавки и, оседлав пирата, стал наносить ему удары, стараясь сломать нос или челюсть.

— Это тебе за Иёма, урод, за рабство, за арену!

Я успел нанести десяток ударов, как меня кто-то ухватил за воротник и отшвырнул в сторону.

— Спокойно, парень, все, хватит с него, — произнес кто-то с командными интонациями.

Привстав, я посмотрел на говорившего. Трое солдат были похожи на картинки про космодесант: такие же бронекостюмы, шлемы, оружие.

— Кто такой?

— Антон Кремнев, был захвачен пиратами на своей планете во время экстремального туризма. Тут у них в рабстве… — Дальше я ничего произнести не успел — пират пришел в себя и, пользуясь близостью, активировал ошейник.

Меня выгнуло дугой, и, прежде чем потерять сознание, я услышал крик старшего:

— Капрал!

В сознание я вернулся довольно быстро, видимо, как только с меня сняли ошейник. Мы находились в той же камере. Пират лежал без движения, один из солдат поставил ему ногу на грудь, прижав к полу, а надо мной склонился второй, по-видимому, тот капрал, которому крикнул старшой. Третий, проверив санузел, стоял у двери. В коридоре было видно мельтешение солдат и боевых дроидов.

— Сержант, он очнулся, — сказал тот солдат, что присел рядом.

— Как себя чувствуешь, парень?

— Слабость сильная, а так нормально, — пробормотал я.

— Это хорошо. Капрал, проводите его на пункт приема, пусть оформят.

— А вы кто? — не выдержав, поинтересовался я.

— Хорошие парни. Восьмой флот империи Антран. Иди. Кстати, ты ведь дикий?

— Что?

— Вы вышли в космос?

— Можно и так сказать, но, кроме спутников, особо ничего не запускаем.

— Значит, точно дикий. Дальше твоя дорога лежит в Центр беженцев.

— Я знаю, Иём рассказал.

— Кто?

— Мой сосед по камере… — И я сжато, сержант попросил это сделать под протокол, рассказал про пилота, в конце добавив: — Жаль его, хороший парень. Он фактически спас меня.

— Будет возможность — вернешь долг. Думаю, у него есть семья.

— Верну.

— Как вы называете свою планету?

— Земля.

— Британия? Германия? — щелкнув пальцами, поинтересовался сержант.

— Точно! Вы тоже с Земли? — обрадовался я.

— Нет, но мой отец с Земли. Париж.

— Француз, — уверенно кивнул я.

— Немец, воевал во Франции. С британцами, — улыбнулся сержант.

— Тогда понятно. Когда?

— Почти восемьдесят лет назад.

— Это еще до войны с нами было, наверное, сороковой год.

— Он летчиком был, сбили его над морем. Там рабовладельцы и подобрали. История немного похожа на твою.

— Над Ла-Маншем, наверное, сбили.

— Подожди, — окликнул меня у двери сержант, быстро наклонившись, он обыскал пирата и подал несколько вещей, снятых с него, — держи, пригодится.

— Спасибо. Можно узнать, как вас зовут?

— Сержант Клим. Айронс Клим.

— У меня память хорошая, сержант, добро помню. Будет возможность — верну долг. Еще раз спасибо.

— Иди уже.

Дальше меня закрутила военная бюрократия, пока я не оказался на планете Зория в той же империи Антран.

Центр беженцев встретил нас довольно шумно, но приветливо, что было хорошим знаком. Нас — это три десятка бывших рабов, диких. Трое из них были с Земли, как и я. Мы не общались друг с другом. Они сразу отгородились стеной отчуждения, когда я приблизился к ним. Что ж, нет так нет, они мне тоже не больно-то нужны, честно говоря, не особо люблю черных. Были причины. Примерно за два дня до нас подошел еще один транспорт и высадил в Центре беженцев еще людей. Примерно четыре тысячи будущих граждан империи Антран.