— Возможно, вы и правы, — всхлипнул он.

— Ну, во всяком случае, попытка не пытка?

Однако лица на нем не было; он утер слезы несвежим платком.

А вчера мистер М. снова позвонил мне, после того как поговорил с женой. Сначала он не стал показывать ей фотографии, и она принялась категорически все отрицать. Тогда он выложил их как аргумент, и она набросилась на него со всей яростью загнанной в угол изменщицы. Те, кто изменяет, вообще часто перекладывают свою вину на супруга, я уже это заметил. Жена потребовала от него развода…

Он снова разрыдался в трубку. Что тут поделаешь? Он не корил ни меня, ни ее, а лишь самого себя. Я сказал ему, что по большому счету это и к лучшему; если его жена настаивает на разводе, значит она хотела расстаться еще до того, как он затеял откровенный разговор. По крайней мере, я не стал затягивать процесс, чтобы выудить у мистера М. побольше денег, как на моем месте поступили бы беспринципные детективы. Подобные дела, из которых в основном и состоит наша работа, любого могут легко довести до депрессии, стоит только позволить.

День сегодня хмурый и ничем не примечательный. Часы в нашем офисе, расположенном над магазином канцелярских товаров на Кингстон-роуд, показывают почти пять. Я отпускаю Андреа, нашу секретаршу, домой. Все равно с самого утра только зря убиваем время. Хен где-то рыщет. За двойными оконными стеклами с двойным слоем пыли показывается из-за туч самолет и начинает зловеще медлительно снижаться. Во рту у меня кисловатый привкус; не надо было пить столько кофе. Пожалуй, думаю я, рабочий день уже можно считать законченным.

Но едва Андреа успевает скрыться, как в офисе появляется посетитель. Лет около шестидесяти, с зачесанными за уши седыми волосами, сутулый и с мешками под темными глазами. Мне достаточно одного взгляда, чтобы понять, кто он: есть в нем что-то такое, что сложно описать словами, но когда ты это видишь, ни с чем другим не перепутаешь. Большие кулаки втиснуты в карманы брюк, а когда он вытаскивает правую руку, чтобы протянуть ее мне, из кармана выглядывает свернутая в рулон пачка новеньких банкнот, и сделано это явно не без умысла. Я решаю, что он только что выиграл на скачках: от Сандан-Парка[1]до нас не больше тридцати минут. В том, как он держится, нет ни капли вороватой нервозности, которую обычно проявляют люди, переступая порог детективного агентства. Вид у него уверенный и непринужденный. Он входит в мой кабинет как к себе домой.

— Увидел вашу фамилию, — сообщает он без улыбки после того, как расплющивает мою ладонь в рукопожатии, — ну и пришел.

И эти слова тоже совсем не похожи на то, что обычно говорят посетители. Как правило, им нет дела до того, кто вы и как вас зовут, — Рэй Лавелл в моем случае. Единственное, до чего им есть дело, это то, что в «Желтых страницах» вы располагаетесь под рубрикой «„Частные детективы“ — конфиденциально, эффективно, надежно». И они надеются, что вы сможете решить их проблемы.

У нас есть бланк, двойной, желто-белый, Андреа предлагает клиентам заполнить его при первом посещении. Все стандартные сведения плюс причина, которая привела их к нам, от кого они узнали о нас, сколько денег готовы потратить… все в таком духе. Кое-кто утверждает, что канцелярщина в нашем деле вещь излишняя, но я пробовал делать и так и этак, и поверьте мне, лучше уж сразу оформлять все отношения на бумаге. Многие не представляют себе, в какую сумму может вылиться частное расследование, так что ряд потенциальных клиентов идет на попятный сразу же, как только узнает об этом. Но с этим человеком я даже не тянусь к ящику с бланками. Толку все равно не будет. Я говорю это вовсе не потому, что он, вполне вероятно, не умеет писать, нет. Дело в другом.

— Лавелл, — продолжает он. — Я подумал, он из наших.

В его взгляде читается вызов.

— Чем могу служить, мистер?..

— Леон Вуд, мистер Лавелл.

Леон Вуд кряжист, с небольшим брюшком и красноватым от загара лицом. В наше время больше не говорят «видавший виды», но он производит именно такое впечатление. И одежда на нем выглядит солидно, в особенности дубленая куртка, которая добавляет ему добрых шесть дюймов в плечах.

— Моя семья, — поясняет он, — родом из западных графств; вы, возможно, знаете…

Я наклоняю голову.

— …И я знаком кое с кем из Лавеллов — с Гарри Лавеллом из Бейзингстока. С Джедом Лавеллом из-под Ньюберри…

Он наблюдает за моей реакцией. Я давным-давно научился не реагировать, не люблю выдавать своих эмоций, но Джед Лавелл, о котором он говорит, мой родственник — двоюродный брат отца. Если уж быть точным, к нему Джед всегда относился неодобрительно — а значит, и ко всем нам. Меня вдруг осеняет, что посетитель не просто увидел мое имя — он наводил справки и точно знает, кто я такой и с кем связан кровными узами, кому прихожусь родней. Впрочем, неважно.

— Наших в округе не так уж мало. Что привело вас ко мне, мистер Вуд?

— Это, мистер Лавелл, вопрос щекотливый.

— Именно такими мы здесь и занимаемся.

Он откашливается. У меня возникает предчувствие, что это надолго. Цыгане крайне редко приступают к делу прямо с порога.

— В общем, тут замешана семья. Потому-то я к вам и пришел. Вы уж точно поймете. Моя дочь… в общем… она пропала.

— Позвольте вас перебить, мистер Вуд…

— Зовите меня Леон.

— К сожалению, я не занимаюсь розыском пропавших людей. Но могу порекомендовать вам моего коллегу. Прекрасный специалист.

— Мистер Лавелл… Рэй… мне нужен кто-то вроде вас. Человеку со стороны тут не справиться. Вы можете себе представить, как горджио[2]возьмется за это и начнет докучать людям своими расспросами?

— Мистер Вуд, я вырос в доме. Моя мать была горджио. Так что я и сам тоже горджио. Имя — это всего лишь имя.

— Нет…

Он наставляет на меня палец и наклоняется вперед. Уверен, не будь между нами стола, он ухватил бы меня за локоть.

— …Имя — это не просто имя. Ты всегда остаешься тем, кто ты есть, даже когда сидишь в этом офисе за своим модным столиком. Ты — один из нас. Откуда родом твоя семья?

Не сомневаюсь, что он уже знает обо мне все, что можно. Джед бы ему сказал.

— Кент, Сассекс.

— A-а, да. Тамошние Лавеллы мне тоже знакомы…

Он сыплет все новыми и новыми именами.

— Да, — киваю я, — но, как я уже сказал, мой отец поселился в доме и больше к кочевой жизни не возвращался. Так что и я никогда ею не жил, поэтому не вижу, чем могу быть вам полезен. К тому же розыск пропавших и в самом деле не моя специальность.