– Не нужно о политике, Константин Федорович, – осмелился остановить его Эдуард. – Насчет убийства Лапина вы правы. Я тоже думал об этом. Его убивать вроде не за что, но я вспомнил его младшего брата Анатолия. Он ведь сразу был против вывоза леса и постоянно поднимал тему оплаты труда лесорубов.

– Дело-то как раз в этом, – проворчал Константин Федорович. – Вроде Славик какие-то бумаги против нас держал. Говорил – скоро вас за горло возьму, никуда вы не денетесь. Конечно, может, это пустой разговор был. Однако кто его знает, вполне вероятно, он кое-что припрятал. Но если договоры и счета заинтересуют налоговиков, тогда наши дела будут интересны и прокуратуре. А этого очень не хотелось бы допустить. В общем, я надеюсь, что Вячеслав только говорил, а на самом деле ничего подобного не собирался предпринимать.

Прозвучал вызов сотового.

– Слушаю! – Константин Федорович взял сотовый.

– Киллера заказывали? – услышал он.

– Что? – нахмурился Константин Федорович. – Какого черта? Что за шутки, черт бы вас подрал!

Раздались короткие гудки.

– Чертовщина какая-то, – удивленно пробормотал он. – Ну и шуточки!..

– Что такое? – спросил Эдуард.

– Да ерунда. Спросили – киллера заказывали?

– Какого киллера? – не понял Эдуард.

– Да я ж говорю, чертовщина какая-то.

И снова раздался вызов сотового.

– Ну! – схватив трубку, закричал Константин Федорович. – Я тебя…

– Ты чего, Повар, – услышал он насмешливый голос, – не доел, что ли?

– Макарыч, – нахмурился он, – это ты?

– А ты еще какого-то звонка ждешь?

– Да тут только что звонил какой-то юморист, спросил: киллера заказывали? Вот я и подумал…

– Так мне минут десять назад тоже звонили, так же спросили. Это что же за шутник?

– Да и мне хотелось бы знать. Странно… Мне такие предложения не нравятся. Уж не милиция ли нас провоцирует?

– Да перестань ты, на такое они еще не способны. А вот этого шутника найти следовало бы. Значит, и ты получил вопросик?… Ну ладно, мои ребята проверят, откуда был звонок. Сам знаешь, сейчас с этим делом легко. Ну а если…

– Если выйдут на этого шутника, – не дал договорить ему Повар, – сразу мне сообщи. Да и у остальных надо бы узнать.

– А тебя-то почему вдруг за остальных волнение обуяло? Каждый сам по себе. К тому же ты уверен, что это не их шуточки? Как тебе такой вариант?

– Вообще-то ты верно говоришь, – подумав, согласился Повар. – Но если что-то узнаешь, сразу мне сообщи. Уж больно мне хочется этого шутника за язык подергать.

– Да. – Плотная женщина с короткой стрижкой поднесла к уху сотовый телефон.

– Киллера заказывали? – спросили ее.

– Это не ко мне, – спокойно ответила она. – Мужа нет дома. Перезвоните через час или полтора. – Послышались гудки отбоя. – Идиот! – отключив телефон, недовольно проговорила она. – А если нас в связи с убийством Лапина прослушивают?

– Елизавета Юрьевна, – в комнату вошла молодая женщина в ажурном белом передничке, – что готовить на ужин?

– Вечером нас не будет. Так что, Даша, можете отдыхать. Но в шесть утра вы должны встретить Анну, мою сестру. Когда она отдохнет, пусть едет на дачу.

– Ильи Степановича тоже не будет?

– Не знаю и знать не желаю. Зачем ты спрашиваешь? Ведь знаешь, что мы разводимся!

– Извините, – испуганно пробормотала Дарья.

– Никогда больше не вспоминай при мне о нем, – резко заявила Елизавета Юрьевна. В глазах Дарьи мелькнула усмешка. – И вот еще что… передай Степанову, чтобы больше сюда по его делам не звонили. Не забудешь?

– Конечно, нет.

* * *

– Погоди-ка, – непонимающе посмотрел на лысого молодого мужчину коренастый пожилой человек. – Прямо так и спросил – киллера заказывали?

– Да, – кивнул тот. – Звонок по сотовому. Я, признаться, обалдел и не знал, что ответить. А он телефон отключил. Голос совершенно незнакомый, да и не шутят так.

– Во дела! Ты, случаем, дорогу никому не перешел?

– Да я вообще никуда не суюсь, поэтому и пришел к вам. Неспроста это…

– Понятное дело. Здесь намек какой-то… Киллера заказывали? – повторил он. – То есть, получается, кого-то убирать надо, а может, тебе предупреждение. Но тогда, выходит, это всех нас касается. Надо найти этого типа. Надеюсь, ты номер, с которого звонили, узнал?

– Как-то растерялся я и, откровенно говоря, испугался.

– Без страха только в дурдоме живут. А найти этого шутника надобно. И я найду.

– Из уличного автомата, – сказал невысокий длинноволосый парень. – Да я сразу был уверен, что никто не будет звонить с домашнего телефона.

– Успокоил, – недовольно проговорил Повар. – Как же вычислить этого юмориста?

– Хрен его знает, – пожал плечами длинноволосый. – Может, еще раз звякнет с мобильного?

– Вот что, Огурец, – Повар посмотрел на стоявшего у двери крепкого парня, – усиль охрану. И чтобы все точки, откуда можно выстрелить, были под контролем. Ясно?

– Ладно, – пережевывая жевательную резинку, кивнул тот.

– Да не чавкай, как верблюд! – закричал Повар.

– Ладно!.. – выходя, усмехнулся Огурец.

Крестик снайперского прицела скользнул по двум дверям подъезда многоэтажного здания, потом стал медленно спускаться по широким ступеням.

– Двенадцать, – прошептал снайпер. Так же медленно стал опускать винтовку ниже. – До машин восемь метров. Охрана идет по бокам. Впереди может быть только старший. Успею. Но придется для верности в хозяина две всаживать. А если подфартит, и двумя на обоих обойдусь. Пора, господа, платить по счетам.

– Что? – спросил рослый молодой мужчина. – Чтоб по моим делам не звонили? Но…

– Я вам, Михаил Васильевич, сказала только то, – ответила Даша, – что просила передать Елизавета Юрьевна.

– Понятно, – кивнул тот. – Хотя, если честно, вообще-то я ничего не понял. Ей что, звонил кто-то по моим делам?

– Не знаю. Когда она уезжала, то велела сказать вам…

– Ладно. Сейчас я кое-что положу в сейф и поеду к ней. Илья здесь еще появляется?

– Был позавчера. Я сегодня спросила…

– Можешь не продолжать, – рассмеялся Михаил. – Она спустила на тебя свору собак. Точнее, спустила бы, если бы у нее эта самая свора была.

– Знаете, – горничная вздохнула, – лучше бы у нее была эта самая свора.

– Прими добрый совет – никогда и никому не говори об этом, иначе можешь пожалеть. Это серьезно. Я сделаю вид, что от тебя ничего не слышал. Есть вещи, о которых даже говорить с кем-то уже опасно. Надеюсь, ты меня поняла?