При виде официанта с тарелочкой печенья тезка китайского императора перестал закатывать глаза, оживился и даже тихонько гавкнул, за что получил ласковое замечание от хозяйки. Лола стала отламывать маленькие кусочки и давать своему любимцу.

– Может, перейдем к делу? – поинтересовался Маркиз, вдоволь наглядевшись на эту картину.

– Что тебе так не терпится, – недовольно откликнулась Лола, – неужели так необходимы деньги? Нужно было экономить…

– Что? – чуть не закричал Маркиз, понимая, что Лола все же добилась своего, ей удалось вывести его из себя. – Это говоришь мне ты?

– А в чем дело? – холодно удивилась Лола. – Позволь тебе напомнить, дорогой, что это ты меня искал, стало быть, это именно я тебе нужна. Ты притащился ко мне в Венецию, когда мы с Пу И отдыхали от дел…

– Ах, значит, ты тут отдыхала? – язвительно спросил Маркиз. – И это не ты вчера подсела ко мне, думая, что я – это не я, а банкир Ван Хаас? И это не ты утверждала, что у тебя разработана грандиозная операция с Ван Хаасом на аукционе?

– Ну… с Ван Хаасом была предварительная прикидка, – нехотя призналась Лола, – я не уверена точно…

– Скажи спасибо, что я тебя вовремя остановил, – сказал Маркиз более спокойным тоном.

Официант, принесший счет пожилому немцу, краем уха слышал разговор и расстроился – он понял, что перед ним русские. В свое время, живя в Польше, приходилось ему бывать и в России. От русских жди неприятностей, вон и сейчас этот тип бросает грозные взгляды на свою соседку, а она такая красивая…

Лола промолчала в ответ на последнюю реплику Маркиза, она склонилась к песику и заворковала нежно:

– Хватит, дорогой, много печенья вредно, у тебя от него заболит животик…

Он послушно оставил печенье и улегся у нее на коленях.

– Хватит придуриваться, – спокойно начал Маркиз, – я знаю, что тебе тоже нужны деньги. Пока они тебе только нужны, но очень скоро будут просто необходимы, потому что свой капитал ты почти потеряла.

– Ну, на черный день-то нам с Пу И немножко осталось… – протянула Лола. – А вообще насчет денег не ты бы говорил, не я бы слушала! Кто потерял все деньги на неудачных биржевых операциях? Может, я?

– Не все, – кротко напомнил Маркиз, – не спорю, на бирже мне не повезло. Но, черт его знает, очевидно, нужны знания и какое-то особое везение, моего, русского везения, не хватило… Но ты-то как распорядилась своими деньгами?

– Я актриса, я хотела играть и играла!

– Угу, – ехидно вставил Маркиз, – тебе мало было играть просто в театре. Ну, финансировала бы какую-нибудь постановку, сыграла бы в ней главную роль! Мюзикл какой-нибудь или драматическую пьесу!

– Что ты понимаешь в театре? – хмыкнула Лола. – Финансировать какую-нибудь паршивую пьеску полуненормального юнца с вечно обгрызенными ногтями? И театрик какой-нибудь задрипанный на пятьдесят человек, да и тех-то нету!

– Однако когда-то в России ты была очень довольна, играя в таком театре.

– Так то когда было, – вздохнула Лола, – и я тогда была совершенно без денег…

– Вот-вот, получив деньги, ты осатанела от тщеславия, тебе было мало играть в обычном театре, тебе подавай что-то грандиозное, такое, чтобы старушка Европа встала с ног на голову и уписалась!

Официант скосил глаза на пару за столиком в углу: не пора ли прийти на помощь даме? Уж больно они кричат… Но дама, похоже, вполне справляется сама.

– Тебе нужна была самая грандиозная постановка! – продолжал Маркиз. – «Федра» на свежем воздухе. Да не где-нибудь, а в самих Афинах!

– А где, по-твоему, нужно ставить «Федру»? – возражала Лола. – Если действие происходит в Древней Греции? В снегах Антарктиды? Или в самом современном квартале Парижа – Ла Дефанс?

– Там еще больше денег потребовали бы, – вздохнул Маркиз, – хотя куда уж больше… Простить себе не могу, что ты уговорила меня вложить туда деньги. И ни хрена эта Европа не уписалась, провалилась твоя «Федра» с большим треском. Денежки ухнули…

– Это потому, что режиссер оказался форменным козлом, – надулась Лола.

– А раньше ты утверждала, что этот режиссер гениален, – напомнил Маркиз.

– Тут я ошибалась, – Лола опустила глаза.

Песик соскочил с колен и перебрался за соседний пустующий столик, где принялся с увлечением теребить оставленную пожилым джентльменом газету.

– Но это еще не все, – зловещим тоном продолжал Маркиз, – после провала несчастной «Федры» ты и не подумала взять себя в руки! Ты выкопала откуда-то этого грека и пустилась во все тяжкие!

– И ничего подобного! – вскричала Лола. – Он сам меня нашел! Он был мне утешением в то тяжелое время, поскольку ты наорал на меня после провала постановки и исчез в неизвестном направлении!

– Еще бы не наорать, когда благодаря твоей глупости я потерял триста тысяч долларов!

– Благодаря своей глупости ты потерял намного больше, – ехидно напомнила Лола.

– И не только утешением был этот грек, – так же ехидно ответил Маркиз, – потому что совершенно заморочил тебе голову и уговорил купить коллекцию древнегреческой керамики, которая якобы осталась от его умершего дяди… Он обещал, что поможет тебе выгодно продать ее в Европе. И что оказалось? Коллекция была сплошь поддельной, а на одной вазе даже стояло клеймо супермаркета в Пирее! И красавец грек исчез в ту же минуту, как ты это обнаружила!

– Да уж, – Лола рассмеялась, – это верно, просто бесследно растворился в воздухе.

– Конечно, я понимаю, что при убеждении он использовал не слова, а другие аргументы, – недовольно продолжал Маркиз.

– Да, ты помнишь, как изумительно он был сложен? – мечтательно протянула Лола.

– Откуда мне помнить, – вскипел Маркиз, – когда я его видел один раз мельком, причем одетого?

– Как античный герой… – не слушая, говорила Лола.

Взгляд ее затуманился, и от этого Маркиз пришел в самую настоящую ярость.

– Немедленно прекрати! – прошипел он. – Мне это надоело.

Она взглянула на него из-под полуприкрытых ресниц и удовлетворенно вздохнула: усилия увенчались успехом, он в ярости. Хотя зачем она этого добивалась, Лола и сама не смогла бы объяснить.

Между ними всегда имело место какое-то странное соперничество. Нет, в делах Лола беспрекословно ему подчинялась, она была сдержанна и послушна, четко выполняла все его указания, еще не хватало устраивать выяснение отношений в процессе работы! Надо сказать, что указания его выполнять было нетрудно: Маркиз умел четко поставить задачу. Он всегда сам разрабатывал их операции там, в России, не доверяя никому, кроме нее, Лолы. И она никогда его не подводила. Им славно работалось вместе, пока все не пошло наперекосяк из-за золотой статуэтки ассирийской богини. И Маркиз тогда проявил себя отлично, он спас ей жизнь, чего, надо сказать, Лола не ожидала – у них не было на это договора. Втайне она надеялась, что он не бросит ее на растерзание бандитам, и Леня ее не подвел. Все кончилось хорошо, они сумели добыть кучу денег, но здесь, в Европе, у них не стало точек соприкосновения. Дела больше не связывали, а расставаться не хотелось. Казалось бы, чего проще просто сказать об этом, но каждый ждал такого шага от другого и не хотел начинать первым. Ольга, именно Ольга, а не Лола, то есть та, кем она была по-настоящему, точно знала, что Леонид не сделает первого шага сам никогда. Она знала это с тех пор, как сама оттолкнула его после того, как он спас ей жизнь. Такой удобный был случай – он понял бы, что она не сложила оружия, не подчинилась ему, а просто испытывает благодарность. Но нет, ей и тогда захотелось поиграть. И все, Маркиз замкнулся в себе и ограничил общение только делом.