— Интубируйте двухпросветной трубкой, мне нужно выключить пораженное легкое. — Девушка подошла к операционному столу, на котором лежал Бен, облепленный датчиками, увитый проводами и накрытый синими стерильными хирургическими простынями с приготовленным операционным полем. Он был без сознания под кислородной маской, но мониторы показывали хоть и пониженное, но стабильное давление и равномерный сердечный ритм. Анестезиолог провел необходимые манипуляции и ввел эндотрахеальный наркоз. Доктор Фортан собралась с мыслями и попросила скальпель. Оставалось только абстрагироваться от дышащих в затылок интернов и выдавить из себя хоть слово, помимо основных рабочих фраз. — Боковой доступ…

Еще двое ассистентов уже взялись за безвольное тело пациента, чтобы повернуть его на здоровый бок, как в динамике раздался голос кого-то из персонала госпиталя.

— Доктор Фортан, мэм!

— Говорите…

— Звонили из полиции, требуют изъять пулю!

— Хорошо, — Киана кивнула, чтобы Бена оставили в покое.

— Но в этом нет необходимости, — возразил один из интернов. — Согласно руководству, в данном случае пули не вынимаются…

— Везде существуют исключения, молодой человек, — Фортан просчитала пятое межреберье. — А данный случай мы еще не разобрали… Делаю надрез ноль семь сантиметра между передней и средней подмышечными линиями по верхнему краю ребра, — пояснила она. — Чтобы исключить… — Девушка запнулась, пока первый ассистент коагулировал[9] мелкие сосуды кожи и подкожной клетчатки. — Чтобы исключить повреждение межреберного сосудисто-нервного пучка. — Второй ассистент подал новый троакар со стилетом. — Затем через рану провожу торакоцентез[10] — прокалываю грудную стенку стилетом, вставленным в гильзу троакара в строго перпендикулярном направлении… Через гильзу провожу жесткий торакоскоп[11] на глубину полтора сантиметра. — На мониторе, расположенном над изголовьем стола, появилось изображение плевральной полости. Справа от прибора виднелась дренажная трубка, а впереди — спавшееся пробитое пулей легкое, и обилие крови в разной стадии свертывания. — Провожу первичный осмотр свободной плевральной полости, оцениваю степень коллапса легкого, количество содержимого. Есть морфологические сдвиги в париетальном и висцеральном листках плевры в виде бронхоплеврального сообщения — раневой канал. Не пузырится, так как легкое на момент операции не функционирует. Незначительное кровотечение сохраняется. Перикард и область переднего средостения не поражены, сосуды корня легкого целы, верхняя полая вена с притоками и подключичные сосуды не задеты. — Киана передала эндоскоп ассистенту. — Скальпель… В пределах того же межреберья на наружной поверхности груди делаю еще один надрез и под эндоскопическим контролем выполняю второй торакоцентез. Тампонируй. Коагулируй. Ввожу в плевральную полость дополнительный тубус.

Неожиданно для себя она поняла, что, описывая свои действия, отвлекается от тяжелых мыслей о пациенте, и то, что она не видела его лица за простынями, играло только на руку. Кто-то из интернов хлопнулся в обморок. Киана лишь втянула воздух через расширившиеся от негодования ноздри и продолжила:

— Ввожу атравматический легочный зажим. Отвожу легкое кпереди и осматриваю область заднего средостения и позвоночно-реберного перехода, задние отделы гемоторакса. Здесь много свернувшейся крови, которую придется удалять инструментами. Отвожу нижнюю долю легкого кверху… Передний и задний диафрагмальные синусы целые. В третьем межреберье делаю третий торакоцентез… — Среди новичков еще одна потеря, и теперь большинство из них уже занимались откачиванием вышедших из строя «бойцов». — Через гильзу ввожу диссектор, — после очередной манипуляции снова заговорила доктор Фортан. — Исследую само легкое: развожу края на границе долей, чтобы осмотреть область междолевой щели. Исключаю повреждение междолевой вены. Раневой канал в пятом сегменте верхней доли левого легкого. Длинный, с наличием внутрилегочных гематом. Легочным зажимом удалим все сгустки крови из плевральной полости. — На это понадобилось около двадцати минут. Вынимая багровые комки и складывая их в подготовленную миску «почку», Киана периодически отвлекалась от главного экрана то на монитор жизнеобеспечения, то на анестезиолога, который кивал, давая понять, что все идет хорошо. — Удаляю диссектор, ввожу трубку эндоскопического вакуумного аспиратора, чтобы убрать все поддающееся содержимое, не ушедшее по дренажу. — И снова несколько минут сосредоточенного молчания. — Удаляю зажим и трубку. Ввожу электрод для коагуляции и магнитный экстрактор. Если у пули металлический сердечник, это самый оптимальный вариант ее изъять.

— Судя по снимку, у пациента еще одна пуля в спине, рядом с позвоночником. — Снова прозвучал голос сзади.

— Вы наблюдательны, — похвалила Киана, но весьма равнодушным тоном. — Только это старое ранение.

— А магнитный экстрактор[12] ее не сдвинет?

— Нет. Этот магнит не настолько мощный, а снаряд на приличном расстоянии… Есть! — Фортан удалось изъять злосчастную пулю вместе с обволакивающей ее гематомой. Ассистент перехватил и вынул экстрактор. Смертоносный кусочек металла со звоном брякнулся о нержавеющую сталь миски. — Задет крупный сосуд, коагулирую. Возьмите кровь на токсины и проверьте пулю, — распорядилась Киана. — Раз полиции она нужна, значит необходимо вытянуть из нее максимум информации…

— Из этого сосуда столько крови? — Новый вопрос от интернов.

— Да, но из-за коллапса[13] его задавило газом и тканями самого легкого. А пуля не дала кровотечению возобновиться.

— А из-за потери кровоснабжения этот участок не атрофируется?

— Не атрофируется. Здесь начнется процесс васкуляризации[14], так как природа не терпит пустот, но и рубец останется. Небольшой. — Киана ввела в полость очередные инструменты. — Обрабатываю рану легкого с помощью аспиратора-ирригатора, затем буду ушивать дефект. — На этом она замолчала, давая себе отдохнуть от совершенно неуместной в данной ситуации болтовни, но тут же осознала, в чьем теле сейчас проводит манипуляции. Щеки ее запылали прилившей к лицу кровью, а глаза заволокла прозрачная пленка. Благо, все это скрывала маска. Девушка шмыгнула носом, запрокинула голову и выдохнула через рот, сдерживая эмоции.

— Ты в порядке? — участливо поинтересовался ассистент.

Киана собрала волю в кулак, кивнула и снова вернулась к операции.

— Санировать необходимо обстоятельно, потому что с пулей в рану, кроме бактерий могут попасть фрагменты одежды, иногда пуговицы или целлюлоза, если на пути у снаряда оказался нагрудный карман с записной книжкой. Правда, чаще такие книжки спасают жизнь и здоровье человеку… Так как легочная ткань очень непрочная, швы накладываются атравматической иглой с тонкой шелковой нитью на всю глубину раны, чтобы обеспечить герметичность и гемостаз. Для небольших ран используется шов Фридриха. О технике его наложения вы можете прочесть в специализированной литературе. — Снова тишина, и скрупулезная работа. — Санирую полость, аспирирую все, что осталось. Раневое отделяемое еще может появляться, но оно уйдет по дренажам. Для ушивания дефекта между ребрами после извлечения гильз троакаров используется непрерывный полиспастный шов, после чего сшивают поверхностные мышцы и собственную фасцию, а затем кожу с подкожной клетчаткой. Последней стадией будет обработка входного отверстия. Края его я иссеку, так как ткани там уже нежизнеспособны, после этого произведу ушивание раны грудной стенки наглухо, строго соблюдая послойность от плевры до