Второе. Жители, поселившиеся на Русской равнине, обрели не только общность судьбы, как это происходит со всеми, кто находится рядом с другими. Русская равнина — особое место. Она по-особому воздействует на характер людей, живущих на ней[2], хотят они этого или нет.

Так поступает не любая местность, Русская равнина — особенная.

Доказано, хотя и малоизвестно, что мы все произошли из Африки и имеем единого предка.

Сначала, как известно, жили-были неандертальцы.

— Анализ митохондриальной ДНК неандертальца показал, что общий предок Homo sapiens и Homo neanderthalensis, вероятнее всего, существовал около 500–600 тыс. лет назад. (А. Пересвет. «Русские — не славяне?»)

Потом мы их съели (и что такого? Кто-то против?).

И потом мы, кроманьонцы, вроде бы жили в Африке, где тепло. Жили, жили, доедали последних неандертальцев, а потом встали вдруг все и пошли.

Хочется добавить, что приобрели мы, в отличие от неандертальцев, кое-какие способности, о которых до поры до времени умалчивали. А то много желающих!

Как-то так получилось (как получилось, есть много версий. Одна из них говорит, что получилось так из-за излучения, которое было очень сильно в месте нашего обитания. Первый мозг, говорят, получился в результате мутации! А что иное могло обеспечить такой результат? Не инопланетяне же, в самом деле?), что мы, кроманьонцы, приобрели АБСТРАКТНОЕ МЫШЛЕНИЕ, которого у неандертальцев не было.

Что это такое? Это, братцы, такая вещь — закачаешься! К примеру, говорит неандертальцу вождь племени: «надо истребить врага!» Ну, надо — так надо… Но какого врага? Моего? Твоего? И только кроманьонцы поняли: врага ВООБЩЕ. ВСЕХ. УБИТЬ.

Все — враги.

Вот, это как раз и есть абстрактное мышление!

Так вот, собрались и пошли кроманьонцы из Африки. Надоела им она. Свою дозу радиации каждый уже получил — что еще есть в ней, в этой Африке?

(60 тысяч лет назад… наш прямой древний предок двинулся на север и переправился через Красное море — в его наиболее узкой части у Аденского залива — на Аравийский полуостров… Определено, что он имел первый неафриканский общий ДНК — маркер М168, что соответствует древней сводной гаплогруппе С — R… А у чернокожих африканцев остались самые первые гаплогруппы А и В, которые не являются нашими предковыми. Они остались в Африке. (А. Пересвет «Русские — не славяне?»)

Первые люди шли из Африки примерно 60–55 тысяч лет назад, шли на север. Они преодолели Красное море, Аравию и вышли в Палестину. Там произошло первое разделение народов. Те, из которых вышли русские, пошли в Иран, а оттуда — в Прикаспий, а оттуда — на Русскую равнину.

Оттуда, с нее, происходило дальнейшее разделение наров, т. е. Русская равнина была перевалочным пунктом, перекрестком для многих народов, а не конечным пунктом маршрута для неизвестного народа русских. Отсюда, с Русской равнины уходили в Индию арии, отсюда ушли на север Европы германские племена.

Откуда это известно? Да это просто иначе не могло быть, согласно генетическим исследованиям. К сожалению, или к счастью, генетики не ошибаются.

Вы понимаете теперь, почему Русская равнина такая замечательная?

Так вот, часть народа ушла с Русской равнины, а часть — осталась. Оставшиеся изменялись, так же как и ушедшие. Со временем они приобрели код, немного отличающийся от кода тех, кто ушел. Но этот код был единый для всех. Этим кодом обладали скифы, так что Блок был прав, говоря, что мы — скифы. Это код был одним на Русской равнине, а у всех остальных народов, которые ушли с равнины, или же у тех, которые еще раньше отделились от нас — код совершенно другой.

Еще раз повторим: было три разделения той «толпы» пралюдей, которые шли из Африки: первый — в Палестине, второй — в Иране, третий — на Русской равнине. Коды европейцев, которые ушли из Ирана и из Русской равнины, сильно различаются. Вторые близки к нам, их код — R1a. У первых код — I1b. У нас — R1a1.

У нас у всех общий код: R1a1!

Как тут не привести строки из замечательной книги А. Пересвета «Русские — не славяне», книги неоднозначной, но переворачивающей все наши представления о себе любимых!

ИТАК:

Русский этнос состоит генетически из трех основных слагаемых (хотя в малых дозах присутствуют и другие): неизвестного пока происхождения группы R1a1 (большинство), финской N1с и соответствующей летописному преданию о приходе славян с Дуная «балканской» I1b. Поскольку русские представляют собою этнос, генетически идентичный польскому, белорусскому и украинскому, то либо эти этносы не являются славянскими, либо легенда о приходе славян на Русь с юга не соответствует действительности.

(А у евреев, допустим, код начинается с буквы J, а у индийцев код такой же: R1a, а у финнов — вообще N3.)

Конечно, татары и русские имеют свои особенности — но в чем они? Принципиальны ли они? Нам кажется, что они минимальны, по сравнению с различиями между «русскими» и «не-русскими».

Фото 2. Соломенный мамонт. Финляндия. Округ Южная Карелия

И татарин и русский будут испытывать ОДИНАКОВЫЕ трудности в работе с представителями других культур в иностранных и российских компаниях! Наша книга как раз о том, как «русским» людям строить деловые отношения с «не-русскими».

Наша книга, по сути, о простом: о русском человеке на работе. Представим его портрет, этого «героя нашего времени» из области русского бизнеса первой четверти XXI века. Что ему делать, чтобы его талант и энергия были востребованы в среде отечественного и иностранного бизнеса?

Как ему действовать, что говорить, а чего нет, с учетом как своих собственных национальных особенностей и способов коммуникации, так и иностранного менталитета и их принципов взаимодействия? Какие советы можно дать русскому для того, чтобы он, как руководитель, нашел свою тропинку к сердцам своих сотрудников? О чем можно предостеречь?

Мы хотим обойтись без банальностей и общих фраз вроде «самобытности», «русском долготерпении» или «третьем пути». Испанский крестьянин или китайский рабочий также долготерпеливы. Ну и что? Это — ни о чем. Разговор о нации ВООБЩЕ — ни к чему хорошему не приведет. Нам хотелось бы рассмотреть именно РАБОЧИЕ моменты, провести их анализ с точки зрения национальных способов вступления в них, нахождения в ситуациях и разрешения их. Как мы это делаем — «работаем»? Как мы «общаемся» на работе? И как нам надо работать и общаться?

Возможно, мы сможем дать вам ценные советы и рекомендации, и тогда книга окажется очень и очень полезной вам. А может и наоборот, вы поймете, что вам все это знакомо и вы и так — самые эффективные в рассматриваемом вопросе. А почему бы и нет?