На мониторе висела сплошная абракадабра, поскольку файл был зашифрован:

utwv

yxtp

xvwy

vtux

qropq

ypta

6)+4/2

!"!3(%6

uxst

rpvw

ywya

qsry

qqopq

qsyq

!.4/.

!"%, – !.

vqav

twps

wqpr

vsva

pyopq

xwra

)6!.

!"2/3) – /6

vsaq

yups

wapw

vtpt

qpopq

xptq

)'/2

:!+(!2/6

vyps

tvrp

yvwp

trsq

qropq

yaxs

!,%+3!.$2

053(+).

utpw

ptxr

xaqq

xytp

qqopq

typw

,%/

4/.34/9

wyys

rspu

xttq

psyq

qropq

vups

)6!.

"5.).

utqw

quqp

prpq

rwvp

pyopq

qyvs

)6L

452'%.%6

vprs

srpq

sqpr

ywvq

qropq

wtpw

"/2)3

0!34%2.!+

uxyv

utpq

qppv

tsws

qqopq

putx

*52)9

*!'!2).

txys

wywv

ppuq

uxrq

pyopq

swup

'122)

+!30!2/6

wspt

vtyr

urxv

sqry

qropq

tqpv

3%2'%9

,%-%3(%6

Если с файлом поработали пиджипишным шифратором, то дальше можно было не суетиться. Подобрать два ключа – шифровальный и дешифровальный – было возможно лишь теоретически. Однако Стрелке было крайне любопытно: за что же сейчас в Москве убивают людей средь бела дня в самом бойком месте? И, набив рот бутербродом из четырех компонентов и отхлебывая кофе, который приготовил дежурный по кухне Танцор, решила поколупаться еще маленько. Чем черт ни шутит? В том, что это именно его, чертовские, проделки, сомневаться не приходилось.

На Танцора накатила волна кобелячества, и он начал тереться о нее сзади всякими разными частями своего тела, включая щеки, нос, язык и уши.

– Отвянь! – строго сказала Стрелка. – Делу время, потехе час. Именно час, никак не меньше. Хотя лучше, конечно, больше.

– Ну а что по этому поводу говорил вождь международного пролетариата?

– Мне про него не только ни один отчим спьяну не рассказывал, но я его даже и в школе не проходила. Это ты у нас – аксакал, а я – девушка, не отравленная большевистской идеологией. Так что же он говорил? И уж не тебе ли? Уж не ходили ли вы с ним вместе по девочкам?

– Во-во! – откликнулся Танцор из кухни, куда он ушел, поняв, что с сексом придется повременить. – Помню, подошел Ильич ко мне в питерском борделе, что на Сенной, и говорит, лукаво прищурившись и фирменно картавя: «Танцог, догогой, повегте мне, стагику, лучше меньше, да лучше!»

– Хрен-то! Лучше больше и лучше! А иначе это половой саботаж! Я слыхала, за саботаж Хрущев в своей Чека к стенке ставил! Так или не так, дорогой? Подкинь-ка мне еще бутербродов, у меня процесс идет.

Танцор начал строгать хлеб, колбасу, сыр, перец, маринованные огурцы, поливать получившиеся конструкции соусом и заворачивать в салатные листы. Прикинул на глазок свой кулинарный шедевр – пролезет или нет? Должен пролезть, рот у Стрелки был хороший. Большой.

Из комнаты раздалось:

– Bay! Давай сюда скорей! Кажется, я его поимела!

– Кого – Хрущева или Владимира Ильича?

– Все, шутки в сторону. Давай бутерброды. Танцор подошел к компьютеру. На мониторе висела все та же абракадабра. Однако Стрелка открыла еще одно окошко, вордовское, и вписывала туда что-то, заглядывая то в дискетную информацию, то в какую-то толстенную книгу.

– Смотри, – начала объяснять она свое открытие, – видишь, в пятой колонке на трех последних позициях стоят одинаковые символы: «орq». Запоминаем это и идем дальше. Теперь внимательно изучаем шесть первых столбцов и замечаем, что в них стоят не все латинские буквы. А только с «о» до «у». Нет первых четырнадцати и последней «z». Итого: нет пятнадцати.

– Ну и что из этого следует? – спросил Танцор, дожевывая Стрелкин бутерброд. – Нельзя ли покороче, Холмс?

– Заткнись и слушай, если умишком не вышел. И еще следует обратить внимание на «о», которая как бы ненастоящая, потому что стоит четко на одной позиции и нигде больше не встречается. Значит, к пятнадцати прибавляем одну приблудную и получаем шестнадцать. Сколько букв в английском алфавите? Ну, Танцор, блесни-ка эрудицией.

– Сейчас – не знаю. А когда учился, двадцать шесть было.

– Правильно, Ватсон! Из двадцати шести вычитаем шестнадцать и получаем десять. А десять – это, как известно, число пальцев на руке и цифр в десятичной системе.