– Когда тусовались в прошлые выходные, – припомнил я, – ты почти достиг этой цели.

– Костас трудностей не боится. Через тернии к звездам!

– В твоем случае – через персональных ассистенток к звездам, – пробормотал я.

– Ну, с кем на этот раз замутил? – поинтересовался РТ.

– Костас своими победами не хвастает.

– Ага, особенно когда нарежется так, что их не помнит, – прокомментировал я и повернулся к РТ: – Знаешь такую симпатичную брюнетку? Детскую программу ведет? Забыл, как называется. Она там еще в фуражке, как у кондуктора, и танцует с тремя куклами. Ну, танцует – два притопа, три прихлопа. И студия так стремно оформлена, в стиле доктора Сьюза – пестренько, аж в глазах рябит…

– «Веселые дразнилки»! – радостно воскликнул Тео, хлопнув рукой по столу.

– Да, что-то вроде того.

– Секундочку, – вмешался РТ. – А ты-то с какой радости так хорошо в детских программах разбираешься?

Тео смутился и пожал плечами:

– Случайно видел. Мельком. Как-то раз переключал каналы и наткнулся.

– Не гони! – отмахнулся РТ. – Каналы он переключал! Спорим, каждую неделю на эту цыпочку любуешься?

– Между прочим, она там даже не каждый раз! – вяло отбивался Тео. – В программе трое ведущих!

– Так и знал! – обрадовался РТ. – Прямо перед теликом себя ублажаешь или все-таки в ванную уходишь? Ах ты, извращенец… педофил…

– С каких пор одним глазком взглянуть на симпатичную девушку – извращение? – отбивался Тео. – А педофилия здесь вообще ни при чем!

– Одним глазком, как же. Ври больше!

– И вообще, ведущей, которую мы обсуждаем, никак не меньше двадцати, – прибавил Тео.

– Надеюсь, – произнес я. – Иначе нашего друга Костаса упекут за решетку.

– Костас не хочет в тюрьму, – подключился к обсуждению тот. – Хотя в старших классах Костас сказал консультанту по выбору профессии, что мечтает работать охранником в женской тюрьме.

Между тем принесли еще пива, и Костас вручил официантке стодолларовую купюру. Бедняжка даже растерялась – сначала лишилась дара речи, потом собралась бежать за сдачей. Костас сказал, что если она за чем-то и должна сбегать, так это за новой порцией пива, а насчет сдачи может не беспокоиться. Девушка ответила чуть испуганной улыбкой и поспешно скрылась в кухне.

– Надо придумать какой-нибудь повод, чтобы почаще собираться, – произнес Тео, окинув взглядом выставленные перед ним две с половиной пинты. Судя по выражению лица, он явно сомневался в своих силах.

– Отличная идея, – поддержал Костас, уже расправившийся с первыми двумя пинтами и принявшийся за третью.

– Какой, например? – спросил Дэвид.

– Моя невеста Дориан состоит в книжном клубе, – проговорил Тео. – Сначала выбирают книгу, которую все должны прочесть, а потом через месяц собираются у кого-нибудь дома и обсуждают. В прошлом месяце хозяйкой была Дориан.

– Извини, приятель, но Костас не читает.

– Нет-нет, я не к тому веду, – возразил Тео. – Просто хотел сказать, что в университете состоял в киноклубе. Очень хорошая организация – обстановка расслабленная, неформальная… Впрочем, нас там было всего шесть человек.

– И что, вы раз в месяц все вместе ходили в кино? – уточнил я. – Как же в феврале и марте выкручивались?

Прокат в это время в помойку превращается – валят в одну кучу фильмы, которым не досталось кинопремий, и разную ерунду, которую только затем и выпускают, чтобы напихать побольше рекламы летних блокбастеров. Ну, организуем мы общество, а в кинотеатрах ничего стоящего.

– Нет, фильмы смотрели у кого-нибудь дома – как с книжным клубом, – ответил Тео. – Собирались и устраивали свой собственный киносеанс.

– Между прочим, классная мысль! – оживился РТ. – Какие фильмы смотрели?

– Любые. Какие угодно. Правда, у нас был клуб любителей кино семидесятых, поэтому единственное условие: чтобы фильм был снят или выпущен в семидесятые.

– Да, хорошего кино тогда было много, – кивнул я. – Но, если подумать, зачем ограничиваться десятью годами?

– Согласен, – подхватил Дэвид. – Ведь тогда за бортом останутся все фильмы французской новой волны! Не говоря уже о немецком экспрессионизме!

– Да-да, именно это и имел в виду, – язвительно пробормотал я.

– Я не предлагал накладывать жесткие рамки, – оправдывается Тео. – Будем смотреть все, что захотим.

– Ну, совсем без ограничений не обойтись, – возразил РТ. – А то вместо фильма кто-нибудь притащит музыкальный клип. Или покажет полсезона телесериала.

– Конечно, – кивнул Тео. – К показу будут допущены только фильмы.

Так родился наш киноклуб. С тем, что без правил далеко не уедешь, согласились все, поэтому решили тут же их сочинить. Весь список кое-как нацарапали на обратной стороне меню. Ныне он висит в рамке на почетном месте в редакции интернет-журнала, который мы с РТ вместе учредили. Брызги пива и пятна от соуса, с которым ели куриные крылышки, давно выцвели, но принципы остались нерушимы.

Киноклуб

Правила

1. Никому не рассказывать о киноклубе.

2. Правило № 1 обязательным к исполнению не является.

3. К показу будут допущены только полнометражные фильмы (то есть продолжительностью не менее семидесяти минут), которые демонстрировались (либо должны были демонстрироваться) в кинотеатрах. Телесериалы, ролики с YouTube и короткометражки не допускаются.

4. Запрещается устраивать просмотр фильма, который уже показывал другой член клуба (бывший или нынешний).

5. Запрещается ругать выбор других членов клуба, даже если в создании представленного фильма принимал участие кто-то из следующих лиц (либо все сразу): Стив Гуттенберг, Уве Болл, Том Шадьяк, Манодж Нелльятту Шьямалан, Адам Сэндлер (исключение допустимо в случае, если режиссером выступал П. Т. Андерсон), Майкл Бэй, Энди Уорхол, Лорна Майклсон, Роб Шнайдер. То же самое касается фильмов, чей рейтинг на сайте IMDb составляет 5 из 10 или ниже.

6. Член клуба, показавший что-то из перечисленного в пункте 5 (не считая исключения), будет немедленно изгнан из наших рядов.

Предлагали и другие правила. Например, специально для Костаса – «никакой порнографии». Однако его любимый киножанр в список решили не вносить, сочтя, что предупреждения вполне достаточно. Когда мужская компания традиционной ориентации устраивает совместный просмотр порнушки, ничего хорошего из данной затеи не получается. В этом пришлось убедиться на собственном опыте на вечеринке в честь дня первокурсника. Сказать, что атмосфера сразу становится неловкой, – значит ничего не сказать. Все сидят молча, уставившись прямо перед собой и избегая встречаться взглядами с другими присутствующими. Начинаешь чувствовать себя как в вагоне метро.