– Не знаю, как за школой, – на полном серьезе сказала Роза, – но за Варварой точно…

– А Варвара здесь при чем? – изумленно вытянулся в лице Женя.

– А при том… Я могла бы тебе по секрету сказать, но об этом уже все знают… Короче, муж у Варвары тот самый бригадир, который озадачил Эдика…

– Ты хочешь сказать, что муж у Варвары бандит? – оторопел Женя.

– Я уже сказала. Да, бандит. И очень авторитетный… Авторитет, короче…

И тут до него дошло: Роза просто-напросто разыгрывает его.

– Да ладно тебе прикалываться! – натянуто улыбнулся он. – А то я уже почти поверил…

– А я не прикалываюсь!

Роза всем своим видом давала понять, что розыгрыш здесь ни при чем.

– Разве бандиты – не люди? – риторически спросила она. – Разве у них не может быть семьи?.. Может. Вот и у Агапа жена есть.

– Кто такой Агап?

– Здрасьте-подвиньтесь! У Варвары как фамилия? Агапова! Это по мужу. Значит, муж – Агапов. А от фамилии кличка – Агап… Ты думаешь, почему Варвара нас всех за жабры держит? Да потому что муж – крутой!

– Ну, мне показалось, что она и сама по себе женщина с характером.

– А никто и не спорит. Она и сама так может задвинуть, что сам завернешься!.. А тут еще Эдик. Ты попробуй, пошути с Варварой! Клея там ей под ноги налей или кнопку на стул положи. Так Эдик тебя самого потом заклеит и кнопкой пришпилит!

– Ужас какой-то!

– Ужас? Да я бы не сказала… Я тебе вот что скажу: ты Эдику очень не понравился. Ну, потому что новичок. А еще потому, что из Москвы. А у нас москвичей не любят… В общем, Эдик бы тебе еще вчера морду мог набить…

Жене совсем стало не по себе. Неужели все так плохо, что дело близится к мордобою? Да еще и бить его собирается бандитский подпевала… Да, вляпался он в историю. Хоть документы из школы забирай…

– Но ведь не набил же, – продолжала Роза. – Потому что директор об этом узнать может. И с Варвары спросит. А Варвара мужу пожаловаться может. Тогда самому Эдику не поздоровится… Короче, не тронет он тебя, не бойся…

– Да я как-то и не боюсь, – пожал плечами Женя.

– Не боишься, – хмыкнула она. – Все так говорят, а как до дела доходит… Да ладно, не парься ты. Все будет хоккей. Я-то вижу, что парень ты неплохой. Не задавака какой-то. Хочешь, я с Эдиком поговорю? Он со мной считается…

– Не хочу! – мотнул головой Женя.

Не привык он прятаться за бабские спины. Да и по морде получить не так уж и страшно. И не счесть, сколько раз били его по лицу. Ничего, живой.

– Ну как хочешь… Знаешь что, а давай завтра на дискотеку сходим. Там наши пацаны будут, девчонки. Школа – одно, а дискарь – другое, там тебя быстрей за своего примут.

Женя промолчал в ответ. Лишь невесело усмехнулся. Сначала отметелят его «свои парни» всей толпой, а потом уже будут решать, поднимать или дальше опускать. Могут ведь и совсем зачморить. Уж он-то знает, как это делается. В Москве-то его за пай-мальчика никто не держал.

– Что, боишься?

Провокационный вопрос. И Женя завелся:

– Я?! Боюсь?!.

– А чего тогда молчишь?

– Просто я не знаю, где тут у вас дискотека.

– Не знаешь, так я покажу. Я за тобой завтра вечером зайду…

3

Роза собиралась зайти к нему домой завтра вечером. А сегодня утром, как раз перед тем, как прозвенел звонок на первый урок, демонстративно села за стол к Жене. И тут же в спину ему впился обжигающий взгляд Бычкова. Этот парниша явно неровно дышал к Розе. Оттого и желал стереть в порошок внезапного соперника.

Варвара Юрьевна, напротив, одобрила действия Розы. Ничего не сказала. Но взглядом дала понять, что рада взятому с ее стороны шефству над новичком. А Жене даже весело подмигнула. Мол, так держать!.. Подмигнула весело, но совсем его не развеселила. Он был бы только рад, если бы ее расстроил их с Розой зарождающийся роман…

Варвара Юрьевна преподавала математику. Члены и многочлены, иррациональные и логарифмические функции. Жуть, одним словом. Женя и рад был бы блеснуть знаниями, но увы… Но ничего, он обязательно наверстает упущенное за последние годы. Натура у него такая – если чего-то сильно захочет, обязательно добьется. Еще бы самой Варвары Юрьевны добиться. Но даже своим наивным умом он понимал, что мечта эта несбыточная. Она – учительница, он – ученик. К тому же у нее муж – бандит…

Но ведь мечтать, как говорится, не вредно. Вредно не мечтать… Женя вдруг представил, что, кроме них с Варварой, в классе нет никого. Но занятие продолжается. Вот она показывает значение показательной функции. Для этого снимает с себя кофточку, и эта самая функция делится на два животрепещущих бугорка с розовыми сосочками. А вот и степень с натуральным показателем – под юбкой у нее нет трусиков, только чулки с пояском. А между ног все такое натуральное, что у него все поднялось до самой высшей степени…

– Пылеев, ау! – Вразумляющий голос Варвары Юрьевны.

Толчок в плечо. Это Роза… Никто никуда не исчезал. Все на месте. И учительница даже не думает раздеваться. Возвышается над ним во всей своей монументальной красоте, в глазах острая насмешка. Неужели она догадалась, какие фантазии будоражили его сознание? Женя почувствовал, что лицо заливает краска.

– В облаках витаешь, Пылеев?

– Да нет…

– А мне кажется, да… Ну и что там в облаках ты увидел? Неужели значение логарифма сорока двух? А может, амуры там со стрелами?.. Беляева, отодвинься от Пылеева, а то он слишком бурно на тебя реагирует.

– Сказал бы я, какая сейчас стрела у этого амурчика! – съязвил Бычков.

– Вот и скажи! – перенацелилась на него Варвара Юрьевна. – Иди к доске, Бычков! Решишь уравнение, раз ты такой умный!

Бычков понуро поплелся к доске. По пути метнул в сторону Жени уничтожающий взгляд…

Следующим уроком была физкультура. Женя вместе со всеми отправился в раздевалку. Бычков переодевался молча. И угрожающе косился на него. Была б его воля, он бы прямо сейчас наехал на Женю. Но, видимо, ему приходилось считаться с обстоятельствами, о которых утром рассказывала Роза.

Женя переоделся, собрался уходить, но в этот момент в раздевалке появился Эдик. Сам он на физру не собирался, вроде бы освобождение у него. Потому и не думал переодеваться. В раздевалке он появился совсем не для того.

– Останься! – мрачно изрек он. И ткнул пальцем Женю в грудь.

От Эдика исходила не наигранная, а вполне осязаемая опасность. Не только для здоровья опасность, но и для жизни.

Раздевалка вмиг опустела. Женя остался с Эдиком наедине.

– Я тебя слушаю, – стараясь вернуть утраченное самообладание, сказал Пылеев.

– Слушай, – криво усмехнулся Эдик.