(оба подчиненные Такэситы) и подполковник Масатака Ида (подчиненный Инабы).

Худощавый Хатанака был человеком впечатлительным и искренним патриотом. Сиидзаки был сама невозмутимость; на него можно было положиться. С тонкой фигурой Иды резко контрастировало его улыбающееся круглое лицо.

Ида и Хатанака были преданными последователями профессора крайне правых взглядов Хираидзуми, преподавателя Токийского университета. На Анами также произвело глубокое впечатление учение профессора о влиянии неразрывно связанных между собой истории и мифа на судьбу Японии и его тезис, что обязанностью подданных является хранить Имперский путь, иногда даже против воли самого императора. Военный министр посещал лекции Хираидзуми и предоставил ему возможность выступить перед группой офицеров в Итигая, японском Пентагоне.

Ида и Хатанака были в учебной группе, которую вел Хираидзуми. Они и еще около десяти слушателей встречались регулярно дома у профессора, посещая его частные уроки. Ида и Хатанака посещали их в течение нескольких лет и глубоко прониклись будоражащими воображение воззрениями профессора, которые были смесью мифологии и ультранационализма и оправдывали любые кровавые методы для достижения цели, если цель, по его мнению, была чиста. Профессор был ключевой фигурой в ультранационалистических кругах на протяжении более десяти лет, и многие его наиболее преданные студенты стали военными. Накануне вечером Ида получил тревожное сообщение. Фракция пацифистов, как сообщалось, решила, что, если им удастся убить генерала Анами, армия будет обезглавлена. Ида полагал, что это действительно так. В качестве меры предосторожности военная полиция увеличила его охрану до двадцати человек. Ида и Хатанака, беспокоясь, не случилось ли чего с их боготворимым вождем, отправились в тот душный воскресный вечер в долгую поездку в Митаку, отдаленный пригород Токио, к нему домой, чтобы удостовериться, что генерал жив. Это было проявлением их преданности, и Анами оценил это и принял их радушно.

В понедельник 13 августа группа из шести человек, ставшая представителем заговорщиков из Бюро военных дел и Второй секции Генерального штаба армии, начала действовать. Цель этой группы была предельно ясна: сделать Анами военным диктатором Японии и продолжить войну против коалиции западных союзных войск. Время было 10 часов вечера, место действия — Токио, сожженная столица осажденной разгромленной страны.

Анами имел общее представление об их намерениях. Еще в полдень, когда он был готов отправиться на заседание кабинета министров, члены этой группы задержали генерала в его кабинете. Он был спокоен, но несколько рассеян. Такэсита в страстном обращении от имени заговорщиков потребовал от военного министра отказаться от потсдамских условий капитуляции, продолжить войну и отдать приказ Армии Восточного округа о введении военного положения. В кабинете Анами присутствовали также заместитель министра генерал Вакамацу и его секретарь подполковник Хиросэ; Насу, начальник Бюро военных дел; полковник Хироо Сато, начальник Секции подготовки к войне; полковник Сабуро Хаяси, секретарь Анами; полковник Арао, начальник Секции по делам армии.

Стремясь попасть на заседание Кабинета министров до того, как оно начнется, Анами отдал распоряжения своему заместителю Вакамацу и сразу же ушел. Вакамацу поступил мудро, не стал ничего предпринимать, ожидая дополнительных инструкций. Заговорщики пытались встретиться с Анами на протяжении всего дня 13 августа, но он был постоянно недоступен, так как принимал участие в конференции. Теперь наконец генерал был готов выслушать их. В углу кабинета стоял его секретарь полковник Хаяси, присутствие которого говорило о чрезвычайности положения, хотя встреча еще не началась. С его лица никогда не сходило выражение крайнего удивления, которое было присуще ему с юношеских лет. Жизненный опыт Хаяси, японского гражданина и боевого офицера, нисколько не способствовал тому, чтобы оно хотя бы немного смягчилось.

Плоское лицо полковника Арао то уходило в тень, то снова появлялось в круге света, когда он энергично произносил свою речь. Он сказал Анами, что они пришли именно сейчас, так как считают, что созрели все условия для государственного переворота. Поскольку в правительстве пришли к решению, что Потсдамская декларация должна быть принята, сказал он, остается единственно возможный выход — сменить правительство. Сделать это надо немедленно с наименьшими осложнениями и, что наиболее важно, добиться того, чтобы новое правительство продолжило вести «решающую битву за родину» вплоть до последнего японца, — вот в чем заключались основные цели плана Арао и его пяти соратников.

Пока Арами объяснял суть плана, Анами продолжал молча сидеть с плотно закрытыми глазами, погрузившись в глубокое раздумье. Стояла липкая жара, и было тихо.

Замысел основывался на одном параграфе императорского указа, касавшегося военного положения. Он разрешал командирам местных гарнизонов в чрезвычайных обстоятельствах объявлять военное положение «временно и без санкции императора». Согласно плану, Токио подпадал под действие военного положения. Императора «изолировали» от фракции пацифистов и обращались к нему с «просьбой» издавать такие приказы, которые будут необходимы для продолжения Второй мировой войны.

По форме и фактически это было бы возвращением к ситуации, сложившейся в то время, когда коммодор Мэтью Перри прибыл к берегам Японии девяносто лет назад. Перри отправил своих послов к правителю Японии; тогда это был сёгун. Только несколько лет спустя, когда США назначили своего первого генерального консула в Японии Таунсенда Харриса, стало известно, что в Киото находился император, которого сёгун держал в изоляции.

В результате Реставрации Мэйдзи 1868 года сёгун был свергнут и в центре японской жизни встал император. Несмотря на то что он не обрел абсолютной власти, он стал номинальным главой страны и выполнял церемониальные и религиозные функции. Санкция его, Божественного сына неба, верховного жреца государственной религии синтоизма и главного символа власти, была обязательна при принятии всех государственных актов и законов. Военные с 1868 года поощряли все эти нововведения и пользовались ими к своей выгоде.

Теперь этот небольшой отряд патриотических заговорщиков надеялся, что император услышит их и тогда они смогут использовать его в своих целях.

Схема была проста:

1. Цель. Капитуляция не состоится, пока мы не получим твердые гарантии, что будут выполнены наши условия в отношении императора. Переговоры должны быть продолжены. Необходимо получить у императора санкцию на их продолжение с целью добиться благоприятных условий мирного договора. [Это означало пересмотр личного решения императора о признании Потсдамской декларации, что влекло за собой продолжение боевых действий, пока союзники не выполнят условия, выдвинутые японской армией, условия невыполнимые.][1]

2. Порядок исполнения. Переворот возглавит военный министр, который воспользуется правом задействовать местные воинские части в целях обеспечения безопасности вследствие сложившейся ситуации.

3. Меры, которые следует предпринять. Изолировать императора в Императорском дворце, а также сторонников мира, таких как Кидо [лорд-хранитель печати], Судзуки [премьер-министр], министр иностранных дел и министр флота, для чего будут задействованы войска. Затем следует принять Закон о военном положении.

4. Условия