«СССР: история власти. 1945–1991», опубликованная в 1998 году, является основоположником жанра монографий о советской политической и экономической истории послевоенных десятилетий[24]. Она написана на крепкой документальной основе — поскольку автор как глава Росархива имел доступ к любым источникам по данной теме. Периоду 1965–1984 годов в монографии посвящено сто семьдесят пять страниц, периоду 1985–1989 годов — еще сто. Из этого немалого объема примерно половина отводится под внешнеполитические сюжеты. Остальная часть посвящена внутренней и экономической политике. Здесь содержится много важной информации.

Однако автор в большей степени занимался пересказом некоторых комплексов документов (дополненных отдельными популярными мемуарами представителей политической элиты) и не стремился к полноценному их изложению в динамике. В результате история экономической политики изложена автором фрагментарно[25].

Обзорная работа ветерана советского экономического консультирования Рэма Белоусова «Драматический кризис в конце столетия» — пятая книга из цикла «Экономическая история России: XX век» — была опубликована в 2006 году[26]. Хотя название книги претендует на широкомасштабный охват экономической истории СССР на протяжении полувека, в действительности в ней так же пунктирно, как в книге Пихои, рассматриваются отдельные эпизоды, важные с точки зрения автора. Источником для работы послужили отчасти его собственные воспоминания и экспертные наработки (в том числе генерализованные данные по советской экономической статистике), отчасти мемуары и материалы восьми его коллег, которые были академическими консультантами власти либо высокопоставленными чиновниками.

Работа внутренне противоречива. Наряду с вполне обоснованной критикой плановой системы Белоусов совершенно некритически рассказывает об успехах отдельных отраслей и интригах Запада. Эта довольно прямолинейная пропаганда никак не совпадает с имеющимися у нас свидетельствами ключевых фигур из тех отраслей, которые автор взялся описывать. Рассказ автора о социальных реалиях порой вызывает глубокое недоумение. Так, например, он утверждает, что число побывавших в Европе и США в 1950-е годы было больше, чем число политзаключенных, освобожденных из лагерей, или пишет про «аскетический образ жизни 1920-х», который опирался на «свободу от денег, зависти и богатства», заявляет, что в СССР не было безработицы[27].

Книга экономического публициста Дмитрия Травина «Очерки новейшей истории России. Книга первая: 1985–1999» вышла в 2010 году[28]. Фактически она представляет собой попытку переписать «Гибель империи» Гайдара для массового читателя на основе фрагментов хаотично подобранной мемуарной литературы, анекдотов и нескольких случайных социологических опросов. Первая часть книги (более 100 страниц) посвящена описанию советской экономики и экономической политики брежневского периода. На этом описании базируются аргументы автора в пользу необходимости экономических реформ 1985–1992 годов[29].

К сожалению, идея Травина «на пальцах объяснить», как формировалась и к чему приводила советская экономическая политика, оборачивается примитивизацией и вульгаризацией рассматриваемых вопросов, использованием набора штампов[30]. В результате автор приходит к крупным ошибкам в изложении материала. Показательно в этом отношении его описание сути и процесса «косыгинских реформ»[31].

Трехтомник заслуженного новосибирского экономиста Григория Ханина «Экономическая история России в Новейшее время» представляет собой самую основательную работу в рассматриваемом массиве. Авторский замысел заключался в изложении всесторонней истории советской экономики с конца 1930-х по 1998 год. Нас в этой работе интересует преимущественно первый том, охватывающий период до 1987 года[32].

Однако в эпическом замысле и тщании автора охватить все области советской экономической жизни, значимые с его точки зрения (включая его глубокие экскурсы в историю развития советской науки), кроется и источник проблем. Ханин так долго собирал материалы к своей работе, что часть из них безнадежно устарела (как критикуемая им, но активно используемая официально опубликованная советская статистика или оценки американских советологов, сделанные в 1960–1980-е годы на ее основе).

С учетом явной пристрастности автора к определенным фигурам (положительной — к Хрущеву и Устинову, резко отрицательной — к Косыгину), а также любви к бездоказательным утверждениям о социальных реалиях в СССР, читателю приходится наблюдать, как наряду с верными и деловыми замечаниями (собственно про отраслевую экономику) в тексте встречается много такого, что никак не подтверждается эмпирически. Особенно это касается его не слишком глубоких и зачастую высокомерных утверждений о политическом и экономическом руководстве страны, о системе центральных органов власти и о финансовом секторе. Якобы они состояли исключительно из непрофессионалов или людей, чей интеллектуальный уровень падал с каждым следующим поколением. И тут не помогают даже тщательно собираемые автором свидетельства мемуаристов или работы коллег. Автор выбирает из них то, что вписывается в его концепцию, по которой лучшее в СССР было в 1950-е годы, а все остальное распад и тлен.

Но в любом случае по широте охвата тем, системности изложения и возникающим на этой основе концептуализациям материала (прежде всего по отраслям промышленности) книга не знает себе равных среди других упоминаемых работ и безусловно полезна любому исследователю советской экономики.

Работа Андрея Яника «История современной России. Истоки и уроки последней российской модернизации (1985–1999)» не только описывает попытку «модернизации» этого периода, но и ищет ее истоки в предыдущих десятилетиях[33]. Автор — государственный чиновник третьего эшелона в 1990-е годы, ставший социологом в 2000-е, — опирается в своей работе на официально опубликованные документы и работы статусных советских и российских экономистов (преимущественно академиков РАН 1990-х годов). В качестве методологии он пытается использовать все известные ему социологические и политологические теории одновременно. В результате книга крайне поверхностно и фрагментарно излагает советскую экономическую и политическую историю 1920–1970-х годов. Затем автор достаточно подробно и без очевидных ошибок описывает ситуацию после 1985 года. В целом книга вторична по содержанию и более похожа на «учебник для вузов», нежели на научную монографию.

Таким образом, крупные работы в русскоязычной научной литературе, посвященные советской экономической политике, в основном рассматривают перестройку и деконструкцию СССР и последующий период. В них находится место описанию советской экономики брежневского времени, однако они избегают рассматривать политические решения и (за исключением труда Ханина) собственно систему плановой экономики и важнейшие институции, которые создавали ее каркас, ограничиваясь только отдельными сюжетами, важными для авторов в контексте будущих реформ. В результате в этих текстах вся ответственность за принятие решений в стране возлагается на Политбюро, хотя само по себе различение функционала центральных ведомств уже позволяло бы повести разговор об их роли в рамках политической и экономической системы, ответственности за принятие решений в своей сфере и о методах контроля за их исполнением.

На этом фоне западные коллеги давно обсуждают советскую экономическую политику 1960–1980-х годов как самостоятельный феномен, хотя имеют более ограниченный доступ как к документам архивов, так и к источникам личного происхождения[34].

Следует также учесть, что мир постсоветских экономистов и