Я приоткрыла дверь и тут же снова ее захлопнула.

— Ну да, огонь занялся.

Самое главное — не впадать в панику. Не потому, что она бесполезна, а потому, что мой любящий и заботливый муж до конца дней мне будет это припоминать.

— Разве та защитная система, что я установил, не должна была остановить пламя? — так же спокойно спросил он. Выдержка Мартина впечатляла.

— Это она и горит. Я разобрала ее, чтобы усовершенствовать.

Бровь менталиста дернулась.

— И что ты намереваешься теперь делать? Ждать, когда все внизу догорит или пока весь дом не запылает?

— Я думаю, думаю! Дай мне еще немного времени!

Мартин вздохнул, закатив глаза, и, отстранив меня, зашел в мастерскую. Вернулся он через минуту, пропахший дымом и испачканный в копоти.

— Стекла в стеллажах треснули, стол и кресло можно выкидывать. Ну и отмывать все с неделю. В следующий раз не забывай выключить вытяжку, прежде чем сбежать с места преступления, драгоценная моя.

Я порывисто поцеловала мужа, не отводя от него восхищенного взгляда.

— Переигрываешь, — проворчал он, хотя глаза его улыбались.

— А вот и нет. Меня действительно поражает, как ты, будучи менталистом, так хорошо умеешь справляться с подобными ситуациями.

— Я возглавляю службу безопасности, если ты не забыла, к тому же вырастил артефактора, не менее беспокойного, чем ты. Думаешь, эта мастерская в первый раз горит? — Мартин поцеловал меня в висок и подтолкнул в сторону коридора. — Ладно, иди приведи себя в порядок, а то опоздаешь на свои занятия. Сегодня же первый день, помнишь?

Ойкнув, я кинула благодарный взгляд на мужа и сбежала.

Старательно натираясь щеткой в ванне, боролась с желанием уснуть. Перед первым рабочим днем я волновалась настолько, что заснула лишь после полуночи, а проснулась в пятом часу и так и не смогла успокоиться. Отвлечься решила старым испытанным способом, но в итоге возня в мастерской меня увлекла, и я совсем забыла о времени. Судя по тому, насколько быстро Мартин оказался рядом, он собирался напомнить мне о моих планах.

Все-таки с мужем мне повезло.

Мы были женаты всего месяц, но за это время я узнала о Мартине Шефнере больше, чем за предыдущие три года. К примеру, что он надевает очки, когда читает дома, а на службе предпочитает мучиться головной болью, но не показывать свой изъян. Что у него мерзнут ноги во сне, из-за чего мне постоянно приходится греть его ступни о свои.

А еще мой муж довольно редко мог позволить себе провести вечер дома, зато когда он со мной, то нет более интересного и внимательного собеседника. Как любовник Мартин меня, впрочем, тоже полностью устраивал, но тут уже мне не с чем было сравнивать. Да и не хотелось.

Я вышла из ванной комнаты, завернувшись в огромный банный халат, и заметила Мартина рядом с моим туалетным столиком.

— Тебе здесь подарок и записка от Рихтера, — сказал он, поворачиваясь. Внимательно окинул меня взглядом, особо уделив внимание оголенным ногам, а затем вздохнул, видимо, сожалея о том, что я сбежала от него утром в мастерскую.

— Да, пришло вчера вечером, — ответила неохотно.

— И не открыла? Все еще злишься на него?

— А ты хочешь сказать, что тебе понравилась его шутка в день нашей свадьбы? Глупая, ребяческая шутка! Вот как он может, обладая такой силой, использовать ее столь преступным образом?!

Я подхватила заранее приготовленную одежду и, зайдя за ширму, начала одеваться. Провоцировать мужа я любила, но ведь он потом опять будет жаловаться, что из-за меня не мог сконцентрироваться на работе.

— То, что погода испортилась именно из-за него, еще не доказано, — неожиданно миролюбиво сказал Мартин.

После того как мы поженились, на всех своих предполагаемых соперников за мое внимание менталист посматривал снисходительно. И ему бы радоваться моей размолвке с мастером, но он, наверное, из-за мужской солидарности решил встать на его сторону.

Но простить то, что к алтарю я шла в замызганном грязью платье и с встрепанной прической, было сложно. Когда покидала дом, был ясный летний день, а едва вышла из автомобиля у храма, с неба внезапно хлынул ливень, который промочил меня с головы до пят. Если бы не Джис, вовремя создавший над моей головой защитный барьер, мой наряд было бы уже не спасти. А все из-за обиды Рихтера на то, что ученица выходила замуж, не спросив его соизволения!

— Ну да, кто докажет его вину, если он единственный повелитель стихий в городе, — едко ответила я.

Мартин ничего не ответил, и только когда я вышла из-за ширмы, чтобы попросить его затянуть корсет, поняла причину. Он все еще разглядывал обитую серым шелком коробку, присланную Рихтером через полицейского курьера. Выражение лица было при этом озабоченно-хмурое. Кажется, я несколько переоценила его сдержанность в отношении других мужчин.

— Софи, ты не будешь против, если я взгляну, что Корбин тебе прислал? — спросил менталист, ловко зашнуровывая корсет.

— Конечно, — рассеянно сказала я. — У меня нет от тебя секретов, по крайней мере такого рода.

Тем более что мой запрет Мартин скорее всего так или иначе обошел бы.

Пока я искала в шкафу шляпку и шарфик в тон платью, мой муж увлеченно шуршал оберточной бумагой. Я не сразу заметила, что в спальне наступило зловещее затишье.

— Мартин? — я высунула голову из гардеробной.

— Знаешь, — мрачно сказал он, — возможно, ты была права и Рихтера стоило бы проучить.

— Что там такое в коробке?

Мартин поспешно закрыл ее, спрятав за спиной.

— Ничего такого, о чем стоит беспокоиться. Я избавлюсь от этого… подарка.

— Ну уж нет, — возмутилась я. — Мартин, мы договорились. Можешь иметь сколько угодно тайн, но не в том случае, если это напрямую касается меня и моих интересов.

— Ничего такого не помню.

Нахмурившись, я протянула руку:

— Давай сюда. Рихтер мой наставник, и, как бы я на него ни злилась, принимать мне от него подарки или нет, решать все же не тебе.

Менталист скривился и неохотно протянул мне коробку. Я приподняла крышку и вытащила на свет плетку из качественной, тонкой выделки черной кожи. С рукоятью под изящную женскую ручку и слишком короткими и тонкими хвостами, чтобы быть по-настоящему эффективной в качестве оружия. Да и лошади у меня не было.

— Страннее подарков мне не дарили. Для чего эта плетка?

— Как же мне повезло, что моя любопытная жена совершенно не сведуща в некоторых вопросах, — пробормотал Мартин. — Эй-эй, не размахивай этой штукой!

— Может, у нее есть какие-то особые магические свойства, которые я просто не вижу? Или… Ай!

Конец плетки обвился вокруг запястья, оставив розоватый след, но кожу не повредил. Больно, хотя настоящий вред едва ли нанесет. Мартин тут же отобрал у меня подарок под предлогом его небезопасности и куда-то унес. Я потерла руку и вскрыла приложенную к посылке записку.