Зато отозвался Симонов из Винницы. Там у них, в свою очередь, грянули разброд и шатания: офис закрылся, народ расползся, сам Симонов никуда не умотал только по чистой случайности. Швед велел ему выезжать в Киев и принялся вызванивать киевлянина Ефима.

В принципе у Шведа даже сложился примерный план первоочередных действий. Найти Ефима, а еще хорошо бы Димку Рублева, затем подыскать правильное помещение под офис и прошерстить киевский молодняк на предмет толковых и достаточно сильных магов. Если нужно – подтянуть, как в теории, так и в практике. Второй уровень Шведа, конечно, не предел мечтаний для учителя, но новичков с седьмого по пятый уровень даже он вполне мог поднатаскать. Правда, что сможет противопоставить эта свежеобученная желторотая гвардия матерым киевским Светлым, у которых и Высших магов хватает, и первого уровня в достатке, даже думать не хотелось.

Но надо же с чего-то начинать?

И тут Швед задумался вот о чем: Тьма побери, а ведь он уже фактически начал работать, раз составил мысленный план действий. Значит, Инквизиция была не так уж и не права, избрав для этой миссии его, мага невысокого второго уровня, тем более что Высших под рукой нет совсем, а первый уровень в лучшем случае на Сейшелах, а в худшем – вообще неизвестно где и неизвестно надолго ли?

В общем, просидев около часа с телефоном у уха, Швед не стал дожидаться вечернего поезда, рванул на автовокзал и еще до полудня выехал в Киев рейсом «Гюнсела».

Новизну Швед почувствовал сразу: во-первых, после сонного Николаева столица глянулась ему непривычно людной и суетливой, а во-вторых, рядом с автовокзалом наконец-то открыли обещанную еще при социализме станцию метро, и не нужно было, как раньше, тащиться через мост до «Лыбедской».

Швед без задержек доехал до Контрактовой площади, поднялся на поверхность и зашагал к бывшей улице Ратманского; нынешнего названия он не помнил, да не особенно и старался запомнить. На Подоле каждый дом и каждый угол напоминали много о чем, так и подмывало остановиться и ностальгически повздыхать. А еще лучше завернуть в первую попавшуюся пивную, благо подобных заведений на Подоле всегда было в достатке.

Но Швед сдержался.

Подходя к обыкновеннейшей пятиэтажке, в которой добрых полвека жил Дима Рублев и которую ни на что не желал менять, Швед явственно почувствовал: Рублева нет дома, причем уже давно. Там вообще никого нет – ни хозяина, ни его стаи.

Рублев был магом-оборотнем. Неудивительно, что дома у него всегда обитало несколько собак.

Однако квартира все еще была неплохо защищена магическими щитами, и внутри не ощущалось ничего чужого.

«Небось тоже на Сейшелы умотал…» – подумал Швед с неизбежной досадой, но все-таки поднялся на четвертый этаж, благо код на двери подъезда со старых времен никто сменить не удосужился.

В щель между рублевской дверью и уплотнителем было вставлено несколько бумажек – то ли счетов за квартиру, то ли еще чего-то подобного, Швед не стал разглядывать. Нет никого дома, ясно и так.

Тем не менее Швед позвонил и битых пять минут топтался перед дверью. Вдруг у Рублева какая-нибудь тревожная ниточка налажена? Услышит, проверит и объявится.

Но тщетно, даже шагнув в Сумрак, Швед ничего так и не учуял, только синий мох напрасно разбередил.

«Первый мимо», – подумал он, выходя из подъезда во двор.

И почти сразу ощутил: сейчас зазвенит мобильник.

Так и есть, звонок. Швед нарочито медленно полез в карман и вынул телефон.

Звонил Ефим.

«Хоть этот отыскался без проблем!» – обрадовался Швед и ответил:

– Привет, Фима.

– Привет. Ты, говорят, в Киеве?

– Да, приехал как раз. Зашел к Рублеву, но его нет.

– Рублевы на даче, в Глевахе.

– Хм! – удивился Швед. – Рублевы?

– Димка женился. Уже и ребенок родился. Ты не знал?

– Откуда? – пробормотал Швед. – На даче, значит… А в которой Глевахе?

– Которая по одесской трассе. Можно смотаться. А то я слышал, ты не просто так приехал, а вроде как по делам.

– Во блин, – проворчал Швед. – Уже и слухи пошли. А от кого слышал-то?

– Да тут молодняк уверяет, будто бы тебя прислали Дозор из руин поднимать. Это правда?

– Правда.

– Отлично! – Ефим явно обрадовался. – А то Светлые вообще оборзели, вяжут по рукам и ногам, даже законные лицензии выдавать перестали, вампиры того и гляди браконьерствовать начнут. Где встречаемся?

– У тебя машина есть? – вопросом на вопрос ответил Швед.

– Найду, какие проблемы?

– Я бы все-таки съездил к Рублеву. А по дороге тебя бы послушал – чего тут вообще случилось, пока я по морям болтался.

– Ты на Подоле, я правильно понял?

– Угу. У Рублева во дворе.

– Выходи к «Октябрю», подъеду по Фрунзе.

– Понял. До связи.

Ефим отключился. Он всегда был таким шустрым, не зря вальяжный Лайк в свое время спихивал бо́льшую часть организационно-администраторской работы именно на Ефима. Если точнее, так оно обстояло на памяти Шведа – Ефим был всего на несколько лет моложе его самого. На кого Лайк спихивал эту работу прежде, в восьмидесятые и раньше, Швед не знал. Не было повода поинтересоваться. Но мог поручиться, что спихивал: не любят старые Иные рутинных каждодневных забот.

Ефим примчался довольно быстро – Швед только-только успел выйти к кинотеатру, на трамвайную остановку. Кто сидел за рулем ухоженной «бээмвэшки», ему не пришло в голову интересоваться. Обычный человек, не Иной. Взгляд отрешенный, руки крепко держат руль, аж костяшки пальцев побелели.

Ефим сидел позади водителя и предупредительно приоткрыл дверь, едва автомобиль остановился в метре от Шведа.

– Садись… шеф!

Ефим самым хулиганским образом ухмыльнулся.

Швед уселся рядом с ним. Легкий пасс Ефима в сторону водителя, и они тронулись.

– Вот ты ржешь, – проворчал Швед, – а прикинь, каково мне было Инквизиторов выслушивать? Вломились в запертый офис, защита пофиг… При Лайке даже Совиную Голову, помнится, сначала наружу провожали, а потом уж он в Сумрак уходил. Или куда там они обычно ходят… А эти – шарах-бабах, прямо в кабинет. И потом из кабинета.

– Ишь ты, – удивился Ефим. – Значит, наша защита им не помеха? Надо бы запомнить.

Швед саркастически уточнил:

– Наша с тобой защита – им вообще до лампочки. В николаевском офисе защиту плел сам Лайк, и до сегодняшнего утра я был свято убежден, что она надежна и непроходима.

Ефим тяжко вздохнул в бороду:

– Вот так и развеиваются юношеские иллюзии.

– Философ, – проворчал Швед. – Ладно, рассказывай, что тут без меня стряслось? Как офис на Банковой прощелкали?